ЭЛИССА РЕДВАЛЬД | ELYSSE REDWALD
вальденская принцесса, ученая

Matilda Lutz

22 года | человек | Вальден

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа

• Дочь марсийского вельможи и королевы Хальдис. Вместе с братом - самые маловероятные претенденты на престол. В семье, полной амбициозных интриганов и просто любимчиков матери, Элисса принципиально не хочет участвовать в гонке за трон и в семейной драме не участвует. Скептически относясь к способности всех остальных членов семьи управлять страной, предпочла бы, чтобы у власти все же оставалась семья, а не какой-нибудь хваткий аристократ со стороны. Осознает свои привилегии и не настроена их лишаться. Возможно, романтизируя семью, не верит, что кто-то из родни пойдет на крайние меры ради власти или разменяет родича как пешку в борьбе за собственную власть.
• Упрямая, своенравная и вредная. При том, что она самая хорошая ученица в семье (назло всем), вместе с братом - самая большая головная боль из всех обитателей королевского замка. В детстве известные своими шалостями и иногда весьма обидными розыгрышами, брат и сестра не сильно изменились, разве что от дел они перешли к словам, совершенно не сдерживая свое остроязычие. И если Лисандр при надобности - обаятельный милашка, то Элисса зачастую даже не старается. Только в самых крайних случаях она может удержаться от подколки или прямолинейного комментария, и существует совершенно не так много людей, с которыми она не испытывает желания этого делать вовсе.
• При всей вредности, злодейкой не является, ее потолок - чье-то уязвленное самолюбие, а не использование власти в собственных коварных целях. Так же и с магией - в основном изучает, практикует старательно, но не слишком часто (Трансмутации и немного Иллюзии). Любит историю и с удовольствием ковыряется в исследованиях о жизни до Катастрофы.
• Неплохо стреляет из лука и ездит верхом -- непринцессины занятия, выбранные назло воспитательницам.

Дополнительная информация

Твинк Ани

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу

• ну само собой, семейные драмы, борьба за власть (постоять рядом), эйдинские разборки, арка взросления привилегированной инфантилки
• Табу: смакование насилия, хруст стекла ради стекла

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта

• можно использовать

Пример поста

Вот это да.
Шэдоухарт не скрывает своего удивления словам Астариона. Обычно его колкости завернуты в обертку поинтереснее банальной грубости, в бархатную фривольность или на худой конец в театральщину. Она даже разочарована его ответом: она надеялась на благодушную перепалку, которая подбодрит ее и поможет забыть этот жуткий холод, которым тянет от пола и от стен. Поможет ощутить себя снова в своей шкуре.
Правда, почему ей вообще нужен для этого кто-то вроде Астариона?
Шэдоухарт переводит взгляд на Тава. Когда-то, объясняя учение Шар, Шэдоухарт сказала, практически цитируя по памяти слова матери-настоятельницы, что они предстают обнаженными перед Ее темнотой, и это прекрасно. Но почему она не чувствует себя так сейчас. Она как будто растворилась в своих компаньонах, слилась с их усталостью, и готова биться об заклад, глядя на замученное лицо друида, оказавшегося за тысячи миль от мест, где чувствуется присутствие его бога, что и она выглядит так же. Но ведь она в самом сердце культа ее Богини.

Шэдоухарт смотрит на Астариона, движением плеча отбрасывает косу на спину.
Она знает, что ему некомфортно. Где-то в глубине этих молчаливых залов и переходов их ждет враг Рафаила, при мысли о котором Шэдоухарт волнует один вопрос — какой же силой он должен обладать, чтобы сам Рафаил не мог его победить. Она знает Астариона не так давно, но может его понять. Она сама всего о себе не знает. И хотела бы знать.
Тав рядом с ними выглядит так мирно, словно ничего из сказанного его не трогает. Словно ничего в мире не может его вывести из себя. Возможно, так и есть. В иное время Шэдоухарт сочла бы это слабостью – не ударить в ответ, когда бьют тебя, но Тав не выглядит слабым. Просто… мирным?
Но она-то не Тав.
— Не знаю, Астарион. Я не привыкла питаться компаньонами. Это должно быть для тебя в новинку, но ты попробуй как-нибудь.
Она улыбается, но холодно смотрит на него. Если он хочет поиграть в эту игру – замечательно. Шэдоухарт может не помнить своего имени и своего прошлого, но одно она помнит очень хорошо — она прекрасно умеет оставаться неуязвимой к той боли, которую пытаются причинить ей, и которую она сама причиняет другим.

Тав каким-то образом умудряется сохранять титаническое спокойствие, даже когда крыса пытается отхватить кусок его острого уха. Шэдоухарт протягивает руку, чтобы помочь, но Тав, кажется, обладает секретным друидским умением держать любую вырывающуюся живность так, чтобы она не удирала, и в то же время не причиняя ей никакого вреда. Только, судя по звукам крысы, неописуемую ярость.
— Про юстициаров? — Шэдоухарт вся подбирается. — Конечно, хочу. Она знает, что с ними случилось?
Вообще-то случилось это, судя по останкам, довольно давно. Шэдоухарт пытается прикинуть, сколько живут крысы, и подозревает, что живут они сильно меньше. Но вдруг это особенная крыса.
Шэдоухарт выжидающе смотрит на Тава, и почему-то именно сейчас ее память, обычно неподвижную и непроницаемую, как гладкий мрамор этих полов, трогает рябь.
Крыса верещит.