ЭЛОДИ АЛЬВА ЭРСКИН | ELODIE ALVA ERSKINE
бастард, перевёртыш и единственная дочь главы дома Рисвелл

freya allan

16 | перевёртыш (белая рысь) | Рионна

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа

• Она не должна была появиться на свет - и всё же это случилось. Союз родителей Элоди был невозможен по всем негласным законам общества, но результатом их любви стала она - и за её право на существование Эддаре пришлось привыкать бороться задолго до рождения дочери.

• Элоди видела в своём отражении наследие древних предков - в её облике легко угадывались черты потомков звёзд, вот только от Иларии им с матерью долгое время приходилось держаться на расстоянии. Второе имя она получила в память об отце - мужчине, которого Эл никогда не знала, но о котором так много слышала. Мама часто говорила ей, что у неё его глаза и его характер - и Элоди нравилось верить, что это действительно так.

• Младшая Рисвелл родилась в Илосе, однако эти земли она совсем не помнила - ей не было и года, когда судьба занесла её в Вальден. Эддара не желала возвращаться в замок родителей, зная тяжёлый характер отца и предугадывая, что там её незаконнорождённую дочь в лучшем случае будут презирать, а в худшем - отберут и сделают так, чтобы ту, рождённую от илошийской "черни", никто никогда не нашёл. Две беглянки становятся гостьями в Вальдене, где их готов приютить дядя Эддары. Герцог Эрскин действительно тепло принимает обеих, и Элоди живёт с чувством, что это и есть её дом - пока спустя семь лет жизнь вновь не принимает неожиданный поворот, и мать всё же решается вернуться на родину, теперь уже в качестве новоявленной главы дома Рисвелл.

• Элоди такие новости совершенно не радуют, но кому есть дело до мнения восьмилетки? Она следует за мамой в неизвестность - и та оказывается на порядок хуже, чем Эл могла себе представить. Она слышит вокруг злые слова, часть из которых даже не понимает, ведь никто прежде не бросал подобные оскорбления в её адрес. Элоди предлагает маме вернуться в Вальден, ведь она собственными ушами слышала, как герцог Эрскин сказал, что его двери для них всегда открыты, однако Эддара говорит, что теперь их дом здесь. Но если это дом, тогда почему они обе чувствуют себя чужими?

• Проходят годы, но Элоди чувствует себя такой же потерянной. Как и все рионнийцы, она грезит о магии и просит мать отправить её в Башню звездочётов, но та отказывает, без каких-либо объяснений. Сама же Эддара учить её не может - правила не позволяют ей открывать секреты Башни даже собственной дочери, - однако соглашается нанять для этого стороннего мага. Пожалуй, именно тогда в душе у Эл зарождается первая обида на мать, ведь об истинной причине отказа отправлять её в илошийскую Академию Элоди узнает лишь несколько лет спустя.

• Элоди едва исполняется шестнадцать, когда по окрестностям прокатывается череда убийств. Первым находят истерзанное тело сына конюха, после - тощую прачку со следами звериных зубов на шее. Сложить дважды два не составляет труда, когда глубокой ночью Элоди оказывается на пороге покоев матери с окровавленными руками и полными ужаса глазами. Особенность, передавшаяся девочке по отцовской линии, всё-таки проявилась - именно этого опасалась Эддара, не позволив дочери отправиться на обучению в Башню. И именно из-за этого сейчас она отсылала её подальше от Иларии - туда, где она будет в безопасности, и к тому, кто сможет о ней позаботиться.

Дополнительная информация

• Звериная сущность (снежная рысь) проявилась довольно поздно, в шестнадцать лет. В данный момент Элоди этот процесс совсем не контролирует - две её сущности игнорируют существование друг друга и не помнят, что делали, когда одна доминировала над второй.
• С недавних пор носит фамилию мужа, Финданора Эрскина - близкого друга семьи и кузена Эддары, в доме которого Элоди провела первые годы своей жизни. Финн в курсе особенности жены, и изначально брак служил скорее прикрытием, чтобы Элоди могла проживать с ним и под его присмотром, не вызывая этим вопросы у окружающих. Вся эта затея ей страшно не нравилась, возмущала и даже пугала, ведь Эрскин был гораздо старше, она его почти не знала и её согласия на брак никто спрашивал - но более близкое знакомство с Финном вскоре заставит её передумать.
• В четырнадцать лет начала изучать магию, но каких-то весомых результатов пока, конечно, не достигла.

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу

•  Планируем играть в уголочке личные эпизоды нашим большим разношёрстным семейством.

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта

• Можно убить, но не передавайте другому игроку, пожалуйста.

Пример поста

Неожиданно резкий голос Эдриана заставил её вздрогнуть, и первоначальный план держаться подчёркнуто отстранённо провалился раньше, чем Фосетт успела приступить к его воплощению. Она вновь обернулась лицом к Иену, не скрывая в глазах удивление, но к этому моменту он снова был невозмутим, как несколько секунд назад.
Почти невозмутим.

Эверли могла поклясться: что-то в нём изменилось.
Разумеется, он повзрослел, возмужал и уже совсем не походил на вчерашнего школьника, которым она помнила его, но... Дело было точно не в этом.
Прищурившись, Иви пристально вглядывалась в черты лица брата и, к своему беспокойству, не могла с уверенностью сказать, что всё ещё его знает.

Она молча наблюдала за тем, как Иен усаживается за стол, будто вовсе не собирался в ближайшее время покидать её дом. Эта мысль всколыхнула в ней бурю противоречий: ей хотелось, чтобы он остался, чтобы не покилал её снова, но... Вот он остался, как она того и желала. И что им делать теперь? Как справиться со всей этой недосказанностью и непониманием, стеной стоящими между ними?

Всякий раз, когда Иен называл произошедшее в оранжерее матери «тем случаем», Эверли приходилось прилагать все оставшиеся у неё силы, чтобы не измениться в лице. Тот случай... Ей было бы ничуть не лучше, если бы он назвал это «досадным недоразумением» или «смехотворной ошибкой». Вот только ни одному из них сейчас не было смешно.

Иви сделала шаг вперёд - всего один шаг, но этого оказалось достаточно, чтобы придать своим действиям уверенности, которая была ей так необходима. Фосетт накрыла руку Иена своей; костяшки его побелели от напряжения, и Эверли невольно подумала, что таким она видит брата впервые, но это её не остановило.
Пальцы девушки надолго задержались на сжатом кулаке Эдриана. Иви не смотрела на него - старательно отводила глаза в сторону, но чувствовала, как его рука постепенно разжимается под её ладонью.

Эверли едва слышно вздохнула. Никто и никогда не понимал её лучше Эдриана. Но всё ли для них осталось по-прежнему? Знает ли он, что сейчас ей точно так же непросто, как и ему? Догадывается ли о том, что за эти годы не было ни дня, когда бы она не тосковала по его голосу, по его смеху и улыбке?
Понимает ли, что, пускай с того случая и минуло столько времени, но внутри она остаётся всё той же Иви, жаждущей его внимания?

Ощутив, что напряжение, переполнявшее Иена, постепенно отходит на второй план, Эверли и сама отступила на шаг прежде, чем им обоим станет неловко. В последний раз она дотрагивалась до Эдриана почти десять лет назад - и то были совсем не сестринские прикосновения.
Какими были нынешние, Иви и сама до конца не понимала. Но они были ей необходимы.

Себя Фосетт, конечно, убеждала в том, что всё это лишь для того, чтобы приободрить Иена. Но если так, тогда почему на её щеках проступил румянец? Почему её мысли то и дело возвращаются к воспоминаниям о том их последнем совместно проведённом дне, что был её памяти дороже всех побед и завоёванных на квиддичном поле чемпионских титулов?

Как бы она хотела, чтобы и для Иена всё было так же. Но Иви видела: каждое упоминание произошедшего отражается на его лице целым букетом тяжёлых чувств, и было совсем не похоже на то, что Эдриан хотел бы обо всём этом помнить. Вероятно, он и не помнил - но вынужденный визит домой спутал все карты.

Эверли по обыкновению внимательно ловила каждое слово брата, но когда он закончил, с ответом нашлась не сразу. Ничего из услышанного её не удивило - но всё же принять непростую правду было непросто.

- Ты... оставил письмо ей? Ты правда верил, что она передаст мне его? - Голос Иви звучал не обвиняюще, но очень, очень грустно. Даже обречённо. Не дожидаясь его реакции, Эверли тихо ответила сама себе: - Конечно, верил. Ты поверил в каждое её слово... Она же твоя мать.

Эдриан всегда был образцовым сыном. Заботливый, любящий родителей, несмотря на все их изъяны - глядя на своего единственного и горячо любимого ребёнка, Мириам так и светилась гордостью и, Иви была уверена, всякий раз благодарила Мерлина за такую удачу. Увидев свою единственную радость в жизни в такой опасной близости к объекту своей бесконечной ненависти, разве могла Мидж позволить им с Иеном поддерживать связь и дальше? Эверли лучше всех известно, какой целеустремлённой может быть миссис Фоссетт, когда ей это необходимо. Иен любил мать - однако вместе с тем недооценивал её.

- И как тебе Австралия? - Иви печально улыбнулась брату. Но, конечно, сейчас вопрос звучал не слишком уместно. Как не было уместно и появление эльфа-домовика с целой тележкой пёстрых угощений. От первоначального намерения попросить Фонди укатить всё обратно на кухню Эверли в конечном счёте отказалась, лишь молча наблюдая за тем, как счастливая помощница с энтузиазмом раскладывает десертные тарелочки на широком столе. Кажется, в этом доме никому не хотелось отпускать Иена - ни Фонди, взявшейся заботиться о внезапном госте, ни псу, устроившемуся подремать у ног Эдриана.

Воспользовавшись появлением эльфа, Эверли сумела взять короткую передышку, не успев наговорить того, о чём потом пожалеет. И когда довольная собой Фонди удалилась из гостиной, Иви отодвинула стул и, присев рядом с братом, склонилась к нему.

- Она ничего мне не передавала, Иен. И никаких других писем от тебя я не получала... Но я всё равно писала тебе. Писала много раз, в надежде, что птица отыщет тебя... И всё выглядело так, будто она и в самом деле находила, но ответа при ней никогда не было, - сейчас Фосетт понимала, что, вероятно, почтовая сова даже ни разу не покинула пределы города и скорее всего просто была спрятана в оранжереях Мидж. Теперь Эверли не отводила взгляд - Иен смотрел на неё неотрывно и открыто, и она платила ему тем же. - Но однажды сова наконец-то принесла от тебя вести. Это было в конце того лета... Мне стоило было догадаться, что это её рук дело, - Иви с горькой усмешкой покачала головой. Ну конечно, в их жизнях ничто не происходило без участия Мидж. И для Эверли не стало сюрпризом, что зоркие глаза матери Иена наблюдали за ними и в тот день. Младшая Фоссетт даже не удивится, если однажды узнает, что Мириам начала догадываться о её чувствах к Иену раньше, чем она сама.

- Ты... как и она, считаешь это неправильным? Можешь сказать правду, - добавила Эверли, отчаянно стараясь не измениться в голосе. Пожалуй, правда - это единственное, что ей было необходимо после стольких лет жизни в заблуждении.