Эйф | Æfh
целитель-отшельник

косплеер 元彻

50 лет | айре-бездушник | Аравель

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа

Эйф, сын айре, родился в Дал Ангре, месте, скрытом от человеческих глаз. Его детство прошло в окружении древних книг и полузабытых манускриптов, в которых описывались изменчивые законы космоса и тонкости магического искусства. С ранних лет Эйф проявлял необычайную чуткость, словно мог ощущать едва уловимые колебания магической энергии. Это позволяло ему не только с невероятной точностью создавать заклинания, но и предсказывать некоторые события, хотя он редко использовал свои способности, предпочитая больше созерцать, чем действовать. Особенно сильны были его способности к исцелению. Он мог направлять потоки энергии, залечивая раны и утоляя боль, но делал это только по просьбе, избегая назойливого внимания. Его знания о травах и целебных свойствах минералов были обширны, а умение создавать эликсиры — поистине искусством.

В Дал Ангре он встретил Хеледд — женщину, которая разделяла его страсть к знаниям. Их союз был нежным и глубоким, основанным на взаимном уважении и идейной близости. Будучи талантливой травницей и знахаркой, Хеледд помогала Эйфу в его исследованиях. Их связь была больше духовной, чем телесной, но однажды Хеледд забеременела. Эйф всё ещё пытался понять, как совместить свои исследования и ответственную семейную жизнь, но не успел найти ответ на этот вопрос.

Внезапно радость их совместной жизни омрачила трагедия — Хеледд потеряла ребёнка. Эта утрата сломила её, истощив до основания. Несмотря на свой дар исцеления, Эйф оказался бессилен перед этой бедой. Он мог лишь наблюдать, как его жена медленно угасает, теряя волю к жизни. Ни их совместные знания о теле и здоровье, ни одно магическое гадание, пусть обычно туманное и нечёткое, не дали ему ни одного предупреждения. Это стало для него глубоким ударом, заставив усомниться в своих знаниях и способностях.

В полном отчаянии Эйф увёл Хеледд в подземелье, к водам Шеалы, в надежде, что целебные источники помогут её излечить. Однако месяцы, проведённые в этом уединённом месте, лишь усилили их страдания. Хеледд всё больше погружалась в апатию, её жизненная энергия стремительно таяла. Эйф, не находя выхода из сложившейся ситуации, начал осознавать, что болезнь Хеледд не имеет физической природы. Она была вызвана чем-то незримым, неуловимым, что не поддавалось его исцеляющим способностям. Его интуиция и разум молчали, не давая ответа на вопрос, что же погубило его любимую. Только тогда, наблюдая за медленным угасанием Хеледд, Эйф понял истину: не беременность стала причиной её недуга, но нечто более глубокое, более ужасное, ведь он перепутал причину и следствие. С горьким осознанием он, следуя обычаям айре, своими руками упокоил любимую жену.

Полгода он провёл в подземелье, среди водопадов и сородичей, но горе не сломило его, а лишь отдалило ещё больше от мира. Вместо ожидаемой боли в его сердце поселилась пустота, тревожное безмолвие. Эйф изучал у разных колдунов истончение души и постигал собственную душевную пустоту. Он принял решение покинуть подземный мир и поселиться в Аравеле — единственном месте, где мог начать новое дело. Горе не сломило его, а пробудило интерес.

Он обратил свой взгляд на бездушных — существ, лишённых самой сути их жизни, подобно его покойной жене. Его исследования привели его к пониманию, что причина их состояния — не просто отсутствие энергии, а нарушение всех тончайших магических связей, разрыв в потоке жизненной силы. Истинный ужас для любого смертного, но по-настоящему вызывающее трепетный страх заключение в собственной безвольной плоти для тех, кто был связан с магией так, как Эйф.

Однако пустота поглотила и его, и принятие собственного диагноза не вызвало ни малейшего волнения на сердце Эйфа. Он лишь спокойно заключил, что это закономерно, справедливо, но, что самое главное, отчасти удобно.

В течение последних десяти лет он посвятил себя изучению бездушных, начиная с себя, а потом и вовлекая местных, ища способ облегчить их состояние. Он обратился от первородной магии к прикладным чарам, целительству и ремеслу. Лишившись чувств и самой сути своего магического естества, он обрёл невероятную ясность ума. Его исследования привели его к главному парадоксу магии: способен ли лишённый души найти путь к её восстановлению? Может ли без магии быть сотворено чудо? Этот вопрос стал целью его дальнейших изысканий.

Дополнительная информация

• Он левша.

• Он любит, чтобы всё было на своих местах, ровно и аккуратно. Лист бумаги должен лежать под прямым углом к поверхности стола, а перо — с определённым наклоном. В его хижине, хоть и царит атмосфера отшельничества, но всё слишком чисто и аккуратно.

• Никогда не обучался обращению с оружием, полагаясь исключительно на магию. Однако за последние десять лет, проведённых в Аравеле, он научился носить с собой короткий клинок, хотя бы для виду. Он не является серьёзным противником, но в случае необходимости сможет постоять за себя.

• Бледнокож и светловолос. Даже его ресницы белы.

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу

• Поиск человечности в бесчеловечных экспериментах: вся история с исцелением бездушных, изобретением лекарства, пониманием первопричин болезни.
• Любой ценой: в обмен на магически заряженные предметы или поддержку чародеев пойти на что угодно, создать самое неуместное союзничество во имя благой цели.

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта

• Пожалуйста, используйте его для сюжета форума.

Пример поста

Тусклый свет мерцающих кристаллов едва пробивался сквозь влажный воздух подземных пещер. Воды Шеалы, чёрные, как смоль, отражали бледные всполохи, словно зеркало, показывающее безжизненную пустоту. В центре пещеры, на небольшом плоту из выдолбленного ствола древнего дерева, лежала Хеледд. Её лицо, некогда сияющее жизненной силой, теперь было бледным, как лунный свет на свежем снегу.

Эйф, опустившись на колени, тихо погладил её руку. Её кожа была холодной, как мрамор. Он не плакал. Слёзы давно иссякли, уступив место пустоте, глубокой и бездонной, как самые тёмные пропасти подземного мира. Его собственные руки, теперь почти нечувствительные, бережно уложили её в лодку, как хрупкую куклу. Он завернул её в простую льняную простыню, сшитую из старых остатков. Никаких украшений, никаких цветов. Только тишина и мрак.

Он посмотрел на воду. Чёрная, глубокая, бездонная. Она примет её, как приняла многих других, уставших от жизни. Эйф зажёг небольшой факел, его пламя дрожало, отражаясь в гладкой поверхности воды, словно последний вздох умирающей звезды. Затем, поместив факел в специальное углубление на плоту, он оттолкнул его от берега. Плот медленно поплыл по тёмной воде, унося Хеледд в неизвестность.

⁂

Эйф проснулся на рассвете. Он не помнил сна. Ни лодку, ни воду, ни лицо Хеледд. Только пустота. Он спокойно встал, оделся в свои обычные простые одежды из грубого льна, накинул шерстяную шаль. Никакой печали, никакого горевания. Только спокойствие, похожее на застывшую воду в глубоком колодце.

Он приготовился к новому дню. Его расписание было строго выверенно, точнее карты звёздного неба, от начала дня до самой глубокой ночи. Ещё до рассвета он покинул свою хижину на отшибе и направился в рощу с золотистыми ясенями, где росла трава, необходимая для его зелий. Роса ещё лежала на листьях, отражая первые лучи восходящего солнца. Он собирал травы молча, спокойно, как собирал бы камень или гриб или руками жар.

«Корень зверобоя — для успокоения болей, — прошептал он сам себе, без всякого эмоционального окраса. — Масло лунного цвета — для усиления эффекта. Листья белены — в малых дозах, для снятия стресса. Понадобится ещё корень валерианы… И несколько капель росы. Роса важна. Она содержит чистую энергию земли».

Он рассуждал о зельях, как о реакциях и связях, без лирики, без метафор. Он не пытался найти в них утешение или лекарство от боли. Он просто создавал их, как создавал бы любой другой инструмент. Его цель — понимание, рациональное объяснение миру, а не поиск утешения в иллюзиях.

«Вероятно, необходимо добавить экстракт из коры ивы, — продолжал он свой тихий монолог. — Это улучшит всасываемость активных веществ. А для ускорения эффекта… можно использовать порошок из крыльев ночной бабочки. Да, это будет эффективно».

Он собрал все необходимые ингредиенты и вернулся в свою хижину. Его движения были спокойными и размеренными, без спешки. Он не торопился жить и не боялся смерти. Его жизнь была подчинена ежедневному распорядку, который он соблюдал с точностью верного компаса. В его сердце царила пустота, но она была наполнена спокойствием и неизменным постоянством.

Среди всех собранных цветов он был единственным сухоцветом — хрупкой веткой хлопка с нежным светлым кончиком. В отличие от ярких красок и пыльцы других растений, он не обладал такой же красочной жизненной силой, но зато был очень стойким, ведь ему предстояло выполнить ещё немало важных дел.