ВЭЙ НИН [ШАОДЯНЬ ВЭЙНИН] | WEI NING [SHAODIAN WEINING]
гвардеец лорда Кайрхилла;
в прошлом – третий принц Аньхая, князь Лэйян
Chang Huasen

21 (18) | ревенант, вампир;
Страна Тростника, Аньхай (родина) / Аравель (пристанище)

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа
Династия Шаодянь правила Аньхаем почти четыре сотни лет, и за это время её надменные ваны* порядком ослабили бдительность: их власть в Стране Тростника казалась незыблемой, а попытки Ямато отжать соседские земли – несущественными. Последний владыка Аньхая, Шаодянь Сюйфэн, трижды успешно отбивал поползновения на свою территорию и только пофыркивал в усы, когда ему говорили, что одними набегами Ямато не ограничится и надо опасаться интриг внутри страны.
«Пусть только попробуют, - говорил он обеспокоенным министрам, - мы ко всему готовы».
У него и правда (вроде бы) всё было под контролем: на границе с колониями агрессивного соседа, а также на побережье стояла армия с верными генералами во главе. Запуганная Солла вообще старалась не влезать в разборки более влиятельных владык.

Вэйнину, третьему принцу семьи Шаодянь, отводилась своя роль в конфликте с Ямато. Ван, у которого уже были наследник и второй, «запасной» сын, прочил своему третьему ребёнку военную карьеру. На семилетие вместе с лошадкой из чистого золота, которой он тут же выдрал свитый из шёлковой нити хвост, Сяо Вэй* получил пышный титул князя Лэйян и звание генерала – на вырост, так сказать, чтобы привыкал к ответственности. До реальных боевых действий он дорос только семь лет спустя, когда стычки на границе с колониями Ямато стали чаще, и гражданская война стала набирать обороты. Третьего принца отправили воевать под присмотром опытных военачальников.
Особыми талантами Вэйнин к тому времени не блистал и был известен в столице благодаря красивой внешности. Придворные поэты дали ему прозвище «Фарфоровый принц», а дамы из свиты ванфэй* так и норовили уронить ему под ноги то веер, то платочек в надежде быть им замеченными.

Ничего удивительного, что избалованный вниманием вельмож Вэйнин вырос совершенно невыносимым. Он был капризен и заносчив, пренебрегал советами старших и дерзил при любой возможности – привык, что за красоту ему прощается больше, чем старшим братьям. Науками и искусствами принц интересовался мало, зато очень увлекался военной историей и уроками стратегии, воображая себя в недалёком будущем великим генералом, который навсегда избавит Аньхай от угрозы со стороны Ямато.

Жизнь быстро разрушила воздушные замки. Соприкоснувшись с настоящей войной, Вэйнин не нашёл в ней никакой романтики: только кровь, грязь и много ненависти. В первой же стычке принц был ранен, но отказался возвращаться в столицу на лечение. Проявил в бою смелость и тем самым немного завоевал уважение седоусых генералов, ранее смотревших на него, как на досадную помеху.
К восемнадцати годам Вэйнин обзавёлся военным опытом, парочкой шрамов и ночными кошмарами, в которых он всегда тонул в крови. Кошмары оказались пророческими.

Ранней весной 582 года армия Аньхая была наголову разбита войсками Ямато, высадившимися на побережье. Противник уступал в численности солдатам Вэйнина, но принц и подумать не мог, что его воинов будут бить в спину свои же. Старый генерал Янь Хуэй, советник и наставник Вэйнина, внезапно перешёл на сторону врага. Шансов победить у принца не осталось.
Он не должен был выжить, но ему повезло: тяжело раненый, он упал с коня и укатился в канаву, где уже лежали тела аньхайских солдат. За горой трупов его не нашли, хотя искали – надо было предъявить сёгуну Ямато последнего живого Шаодяня.

О том, что он последний, Вэйнин узнал не сразу, а три дня спустя, когда добрался до города Юаньду, удалённого от границы. Там он искал защиты у князя У, преданного сторонника его отца, но в очередной раз просчитался. У Чжао встретил израненного принца как дорогого гостя, велел накормить его и обработать раны. Ночью Вэйнин умер в страшных мучениях, истекая кровью от разъеденных ядом внутренностей – в поданном ему ужине была доза отравы, способная убить десять крепких мужчин. Князь У,  уже получивший от сёгуна щедрое предложение, действовал наверняка. Голову убитого принца предатель собирался отправить в красивом лакированном ларце, в меду для лучшей сохранности.

Но чего У Чжао предусмотреть не мог, так это того, что мертвец восстанет в тот самый момент, когда его соберутся обезглавить. Вэйнин, увидевший над собой лезвие топора, набросился на противника и разорвал ему горло голыми руками. Он ещё не понимал, кем стал, но запах крови разжёг в нём жажду. И Вэйнин пошёл убивать.
К утру в поместье У не осталось живых. Огонь весело потрескивал, поднимаясь над покатыми крышами, а Вэйнин брёл по дороге прочь, в ужасе от очередного предательства и от своей новой сущности.

Он инкогнито пробрался в столицу, где узнал, что вся его семья убита, а верные вану вельможи и военачальники – публично казнены. Сёгун Ямато сел на трон и принялся диктовать законы, которые вымарали род Шаодянь со страниц истории. Теперь за одно упоминание этого имени, устное или письменное, отрезали языки и рубили руки.

Опьянённый своей новой силой, почти обезумевший от ненависти, Вэйнин принялся навещать по ночам особняки предателей. Он успел убить двоих министров и одного генерала прежде, чем ему впервые дали серьёзный отпор. В четвёртом доме его уже ждали с оружием и факелами и чуть не упокоили второй раз.
По столице распространились слухи, что Третий принц стал цзянши, неупокоенным мертвецом, и страх перед нежитью на время объединил все сословия. Когда на Вэйнина стали охотиться не только солдаты сёгуна, но и крестьяне, ему пришлось сначала покинуть столицу, а потом и вовсе уехать из Аньхая. Бывший принц убедил себя, что это не поражение, а тактическое отступление, и поклялся, что однажды обязательно вернётся. И вот тогда все предатели непременно получат по заслугам.

Он отправился на запад и несколько месяцев скитался по разным землям, пока не достиг Аравеля. Появление ещё одного вампира – к тому же, молодого и необученного – не осталось незамеченным для лорда Кайрхилла, и Риан ан Эльтайн сам разыскал чужака. Объясниться с аньхайцем, не знающим местного наречия, получилось не сразу, но, когда это наконец удалось, оказалось, что истории Риана и Вэйнина очень похожи – оба были преданы, свергнуты и убиты ради власти.
Именно это обстоятельство побудило Вэйнина остаться в Аравеле и даже попроситься к лорду на службу. Раньше гордость не позволила бы ему, заносчивому сыну вана, стать простым гвардейцем, но недавние события заставили бывшего принца многое пересмотреть. Так Шаодянь Вэйнин, ставший для новых знакомых просто Вэй Нином, пополнил ряды высшей нежити, выполняющей приказы Риана. С тех пор прошло три года, но о своём решении молодой вампир ни разу не пожалел: благодаря новому покровителю аньхаец узнал больше о высшей нежити и об обязанностях, которые Марика накладывает на воскрешённых ей.

Чтобы стать лучшей версией себя, Вэйнину понадобилось умереть. Он стал спокойнее и сдержаннее, заносчивости в нём заметно поубавилось, а вот осмотрительности стало больше. Однако ему всё ещё трудно принять, что он больше не обласканный судьбой третий принц, не любимец столицы и уж тем более не великий генерал, каким когда-то мечтал стать. Уязвлённое самолюбие всё ещё больно его покусывает – особенно чувствительно ночами, когда непрошенные думы так и лезут в голову.

Дополнительная информация
• Владеет стандартными способностями высшего вампира. Сейчас вполне успешная боевая единица по  истреблению низшей нечисти.
• Лучше всего умеет воевать, поэтому в гвардии ему нравится. Много тренируется с разного вида холодным оружием, искренне наслаждается самим фактом, что может и голыми руками кому угодно навалять.
• Несмотря на статус восставшего мертвеца от радостей жизни отказываться не собирается. Любит принарядиться и прекрасно знает, как ему идёт чёрно-красная форма гвардейца.
• Нарочно не скрывает, что он принц Шаодянь, но не кричит об этом на всех углах. На прямой вопрос о происхождении ответит, но здесь, в Аравеле, всем с высокой колокольни плевать, кем он там был.

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу
• Одинаково интересны политика и экшен, поэтому с радостью впишусь в интриги на стороне лорда Кайрхилла. Совсем не прочь поиграть с айре и узнать какие-нибудь их секреты.
• Не люблю насилия над персонажем, поэтому красочные описания пыток и увечий – мимо. В рамках сюжета, конечно, персонаж может получать травмы, если это логически обосновано.

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта

• Не отдавать другому игроку. Можно услать в далёкие дали с важным поручением от Марики, которое нельзя проигнорировать.

Пример поста

Мысли его полны горечью и сожалением. Аньхайский принц – а на самом деле,  уже последний аньхайский ван – теперь безъязыкий чужак, неспособный рассказать свою историю. Местное наречие странное и нелепое: когда Вэйнин пробует говорить, ему кажется, что он перекатывает во рту камни. Здесь есть звуки, которые он просто не может произнести, потому что в его родном языке таких не существует. И всё же, бывший принц делает над собой усилие и повторяет снова и снова за – кто бы мог подумать! – говорящей вороной. Мэтр Бенедикт – терпеливый наставник, но даже он то и дело заходится в хриплом смехе-карканьи: он давно не слышал, чтобы так забавно коверкали эйдинский язык.

Дело вовсе не в том, что Вэйнин не старается. Напротив, он из кожи вон лезет, чтобы поскорее получить возможность общаться с местными, но в голове как будто стоит невидимый барьер: новые слова попадают в него и отскакивают обратно, выпадая из памяти. Как будто Вэйнин всем своим существом отторгает чужое, пытаясь остаться прежним. Это смешная попытка: прежним уже ничего не будет – он больше не сын вана, не генерал и не любимец столицы. Его семья уничтожена, богатства достались захватчикам, которые вымарали имена его предков со страниц истории. Он не смог сохранить свою жизнь, как не может сейчас сохранить свой язык: здесь, в Аравеле, аньхайский знает только эта птица, в которой теплится сознание учёного старика.

— Май-о имь-я Вэй-нин Ша-ао-дьянь, — повторяет за мэтром бывший принц, стараясь не вывихнуть челюсть. – Йа род-ом из Аньх-хай.
— Аньхая, — поправляет мэтр, и юноша ловит себя на мысли, что готов запустить в ворону камнем. – Повторите.
— Аньх-хай-йа, — тянет Вэйнин, сжимая кулаки. Он уже в бешенстве, а ведь они только начали. Должно пройти несколько недель, прежде чем он сможет поговорить с местным лордом и как-то устроить свою судьбу. От разговора с Рианом ан Эльтайном слишком многое зависит, поэтому лениться нельзя.
Вэйнин не ленится. Он просто жалеет, что не умер окончательно.

***

Наконец мэтр выносит вердикт: Вэйнин готов к встрече с хозяином Аравеля. Птица летит впереди, показывая ученику путь. Вопреки ожиданиям его ведут не в какой-нибудь тронный зал или кабинет, а в сад, дышащий свежестью после вчерашней грозы. Владетель всех окрестных земель совершенно не по-княжески возится с розами, распутывает разросшиеся плети, и это зрелище настолько удивляет Вэйнина, что он забывает всю заранее заготовленную речь.
Позади многие и многие дни языковых пыток, вампир уже может вполне сносно объяснить, кто он такой и что ему тут надо, но всё сразу идёт не по сценарию. Это снова раздражает Вэйнина: он плохо адаптируется на чужбине, потому что подсознательно совсем не хочет здесь находиться, и любые сюрпризы выводят его из равновесия.

— Пы-ливет-ствую князь-я, — старательно выговаривает Вэйнин и легко кланяется всем корпусом, не сгибая спины. Это странный гибрид аньхайского и местного приветствия, потому что раньше третий принц кланялся только своим родителям и старшим братьям. А сейчас перед ним незнакомец, которому он при других обстоятельствах не должен был бы подчиняться.
— Мень-я зовут Вэй-нин Шао-дьянь. Я есть… — он на мгновение прикрывает глаза, потому что вдруг забывает, как говорить о себе в прошедшем времени, и находится не сразу: — Я быть… третий принц Аньхай… Аньхая. Вся моя семья… все кто пла-вит… убиты сёгун Ямато, — в глазах Вэйнина загорается жгучая ненависть. – Сьтоб молния убить его паланкин…
Полная версия классического проклятья звучит как «Пусть молния ударит в его паланкин и сожжёт его до костей, а род его пусть будет страдать до девятого колена», но Вэйнин ещё не знает столько новых сложных слов. Поэтому он просто говорит:
— Я пло-шу убье-жища у князь-я.

Буквы «р» в его родном языке тоже нет, он не может её выговорить, чем обычно доводит почтенного мэтра до истерики. Но не дай Боги, над ним засмеется Риан ан Эльтайн. Наверное, князь уже догадался, почему гость не сделал ни одной попытки обратиться к нему по имени. Не сколько из большого почтения, сколько… ну вот поэтому.