ГАХАРИТ СИРИЛЬ | GAHARIT CYRILLE
сын беглого номарха Тиры, тайный союзник Саблезубой Алии, для всех прочих — ее заложник воспитанник

Harry Collett

19 | перевертыш (ворон) | Рионна

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа

• Сын одного из номархов Тиры, лорда Эффламма Сириль. Рос, как любой высокородный рионниец, с осознанием древности, величия и исключительности своего рода. С ранних лет обучался всему, что должен знать и уметь сын благородного рионнийского Дома, стремился стать великим, восхитительным, ярким и сияющим, как звезды на ночном небосклоне. Ничего необычного, все вполне банально для этих краев. Гахарит не преследовал каких-либо личных целей, у него не было шансов на мечты, и его это устраивало.
• Старший брат готовился стать наследником отца и занять его место в правлении, второй брат ушел в Академию, по завету отца и с его благословением планировал построить карьеру уважаемого и несравненного мага. Остался Гахарит, послушный мальчишка, не отличавшийся особыми талантами, но и не лишенный ума и способностей. Его можно использовать в помощь братьям да стакан воды старому отцу поднести — судя по всему, так рассудил номарх, потому что Гахариту как-то ничего этакого уготовано не было. Сперва он был еще слишком мал, чтобы понять несправедливость к себе, затем увлечен изучением магии с частными наставниками, а после…
• После городом стали управлять “Бестии” — стражи, которым жители Тиры сами отдали власть и свободу решать за них. Юный Гахарит неожиданно осознал смехотворность положения местной знати — и свою в том числе, благо, он не был тем, с кого можно было что-то взять. Смеялся он недолго: отец с наследником сбежали, оставив Гахарита “за главного”, хозяина земель, дома и жалкого наследия величия, прибранного к рукам вояками. По сути он стал заложником, а номарх, теперь уже бывший, в жалких попытках сохранить иллюзорные честь и власть, строчил сыну письма с призывами собрать силы, найти слабые места захватчиков, свергнуть их предводительницу любым, даже самым бесчестным способом. И, разумеется, вернуть былую славу Дома Сириль, а вместе с ней и беглецов, которые, конечно, поддерживали родную кровь откуда-то из более благоприятных мест.
• Легко сбросить ответственность на мальчишку, скрываясь где-то далеко. Гахарит остался заперт во дворце, ставшим его тюрьмой, из которого его выпускали только с разрешения Алии и под надзором. Его жизнь, казалось, рухнула; его предала собственная семья, оставили пленником среди клубка гадюк под предводительством хладнокровного крокодила. Низкородные, вчерашние рабы управляли жизнью и свободой сына Сириль. Какова ирония! От одного решателя судеб он перешел к другой, стал разменной монетой и игрушкой в руках бестии.
• Гахарит предпринимал попытки сбежать, но каждый раз терпел неудачу. До того дня, когда его неожиданно призвал чей-то каркающий голос, а ветер поднял над Тирой, пообещав долгожданную свободу. Парень был напуган, растерян и растоптан — он оказался двудушником, разделив мир вместе с вороном. Мало судьбе было поиздеваться над ним — она прокляла его, сделав почти таким же чудовищем, как Алия. Разве что не зеленым и способным менять облик. Однако Гахарит принял эту издевку и решил использовать в своих целях. Он сбегал незамеченным, обернувшись птицей, раз за разом пряча необходимые средства в схроне, и готовился однажды уйти из Тиры навсегда, послав подальше и бросившую его семью, и Алию с ее вояками. Но и тут крокодилья Бестия оказалась проворнее.
• Жалость Алии или уродства сблизили их, но Бестия неожиданно проявила наставническую симпатию к Гахариту. Тогда юноша понял: зачем идти на поводу трусливого отца или сбежать и повторить его поступок, если можно заменить его и получить свою выгоду? Он был высокородным никем, а мог стать главой Дома Сириль. И вот уже уродства перестали казаться Гахариту оными, и желаемая им свобода изменила направление. Он тайно примкнул к Алии, на публике играя роль несчастного, глупого воспитанника, которого бросил отец, а Бестия благородно взяла под опеку, а на деле став ее союзником и частью плана.
• Магические направления Гахарит Сириль выбрал под стать: обман, скрытность и защита — то, что необходимо тем, кто хранит тайны и действует из тени.

• Делает успехи в магии тени, иллюзий и ограждения. Уровень владения — ближе к среднему. Обучается у нанятых наставников.

Дополнительная информация

• Его приоритет — магия тени, которой он управляется весьма умело для своего уровня. Гахарит не только прячется в тенях или может что-то скрыть внутри них, но и создает оружие, веревки и тому подобное. До настоящего мастерства ему далеко, однако он уже может стать опасным противником.
• Вероятно, отец немного прогадал с тем, кого из сыновей следовало отправить в Академию: у Гахарита талант к магии немного выше, чем у второго брата. Однако он не был вовремя распознан и развит в должной степени. Сам Гахарит считает это своим преимуществом, потому что никто не ожидает от него чего-то особенного.
• Сбежавший номарх оставил все имущество и дом, полный слуг, вместе с сыном-заложником. Преданных Сириль слуг Алия заменила, часть дворца перестроила под нужды армии.
• Неплохой мечник и метатель ножей, стрелять из лука умеет, но предпочитает ближний бой.
• Помимо магических и боевых способностей, обладает талантом находить проблемы. Прекрасно это осознает и ничего с этим не делает. Есть предположение, что в этом виноваты рионнийское высокомерие и неспокойный характер.

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу

• Как насчет перевернуть Рионну вверх дном? Можно начать со свержения папаши.
• Предлагаю обойтись без грязной грязи. Остальное обсуждаемо.

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта

• Персонаж скрылся в тени, был похищен или решил проведать любимого батюшку.

Пример поста

— О, ты решил заснять совершение преступления от первого лица? — хохотнул Оливер, кивая в сторону чувака, доставшего телефон. — Правильно, давай, полиции это понравится!
Он насмехался над придурками, а у самого холодок пробежал по спине, когда на свету блеснуло лезвие ножа. Быть порезанным Блэр не хотел, не только потому что это в принципе опасно и больно, а потому еще, что так он мог спалиться, подтвердить «байки» сумасшедшей блогерши. Смотреть, как кто-то из его товарищей по несчастью истекает кровью — тем более.
— Не нужно, — так же тихо ответил оборотень Бонни.
Она сама все прекрасно понимала. Каждый из них мог до усрачки напугать идиотов, как бы они ни были заинтересованы в поимке проклятых существ и какими бы невъебенными героями себя ни представляли. Магия, зубы и когти, нечеловеческая сила — все это сработало бы безотказно на примитивном чувстве страха, присущем каждому человеку, сколь бы смелым и готовым ко всему он себя ни считал.
Но им было нельзя.
Человечество бесконечно боролось за свободы тех и этих. Соцсети кричали, твиттер иронизировал, ютьюб скандировал… Свобода стала трендом. Свобода была нужна всем. Но не им — не тем, кого все вокруг, включая поехавшую Блейк, считали чудовищами, хотя отличались они от «нормальных» людей не так уж и сильно. Самое жестокое и страшное существо на свете — человек, не принимающий никого сильнее себя. А что нужно делать с тем, кто сильнее, кто мешает?
Именно этим сейчас и занимались все сбрендившие ублюдки, которые верили в существ, отличающихся от них самих. Как иронично! Нужно было еще рассказать им про йети и злобных инопланетян, захвативших мозг Блейк Картер.
Оливер отвлекся и получил удар в плечо, что оттолкнул его чуть назад, но не сбил с ног и не был неожиданным. Пьяный триумф в глазах нападавшего длился недолго: следующий удар был наглым образом отдан воле гравитации, которая с особенной страстью любила тех, кто не дружил с координацией. Нападавший едва не поцеловался с асфальтом. Цирк мог бы продолжаться, а Олли мог и огрести от агрессивно настроенного придурка, если бы на сцене не появилась виновница сего замечательного, до тошноты уродского шоу.
Весь этот спектакль ему категорически не нравился. Оборотень опустил полный презрения взгляд на Блейк. И вот это — кумир подростков и тупиц, не способных найти себе более полезное занятие, кроме охоты на существ? Мысленно Блэр хмыкнул: он думал, как простой человек, но а как иначе, если всю сознательную жизнь вынужден им притворяться. Чему Картер учит всех этих отбросов и доверчивых дураков: ненависти, жестокости, чувству превосходства через насилие? Ему стало противно, он фыркнул и скривил губы, словно ему хотелось плюнуть в лицо сучке. И вот ей он помог? «Может, было бы лучше, если б ты сгорела», — нет, ему не было стыдно за свои сомнения в собственных добрых поступках. Иногда лучше не делать ничего, чем проявлять о ком-то беспокойство.
Всего пара фраз, и Оливер понял, что нет смысла пытаться оправдать себя. Если бы они и правда были обычными людьми, разве стали бы так яростно отрицать свою принадлежность к монстрам, какими их пытались выставить? Короткий, встречный взгляд на ведьму был, скорее, ответом об усталости от происходящего, чем тщетным желанием продолжать что-то доказывать тем, у кого и так было предвзятое отношение к существам. Просто бесполезно. Блейк все равно считала, что им место в клетках, несмотря на то, что один из опасных монстров ей помог.
— В данный момент, — удивительно спокойно, хладнокровно, будто был куском льда, сказал веркот, стиснув кулаки, чтобы сдержать дрожь, — опасны здесь те, кого ты провоцируешь стать убийцами, — он многозначительно кивнул на чувака с ножом. — Это тебя и таких придурков нужно держать в клетках. Тюрячка называется, — а после насмешливо хмыкнул и бросил громкое: — Да она под кайфом! Отстойная вечеринка, Блейк! Если б знал, что это будет сборище фриков, помешанных на сверхъестественном, лучше бы в боулинге со стариками позависал. Такая дичь — слишком даже для Нового Орлеана.
«Лучше свалить, пока еще кто-нибудь не подтянулся». Проблема была в том, что свалить им не давали, и уйти можно было либо выдирая себе путь, что несло в себе определенные риски, либо дождаться полиции, которая как будто не особенно-то и спешила патрулировать улицы в районе чертовой вечеринки.