КЕЙНАН ГРИМ / КОТ, КЕЙН | KEINAN GRIM / CAT, KEIN
член клана Гримов, один из главарей «Гримских охотников»

Emil Andersson

28 | перевертыш (ирбис) | Аравель / Эйдин

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа

[indent] В небольшой деревеньке у самых гор в Пятиречье жила самая обычная семья. Отец — опытный охотник, мать — ткачиха, чьи шерстяные накидки и кружевные платки с охотой покупали все местные жители. Родили они двоих сыновей и двоих дочерей, шустрых, смелых и жизнерадостных. Третий из них, казалось, с самых первых своих шагов был забиякой, но таким очаровательным, что все ему прощалось. С детства его все звали Котом — за хитрость, ловкость, умение извернуться и талант в охоте, который проявился в нем сразу, как он взялся за отцовский лук.
[indent] Только семья знала, что Кейнан и есть самый настоящий кот: в нем жило две души — человеческая и звериная, и зверем его был редкий, скрытный, опасный горный хищник. Таких называли хозяевами гор, не только за их силу и умения, но и за приспособленность жить там, где редким существам удавалось выживать. Но сколь бы ни восхищали снежные барсы людей, к двудушникам в Пятиречье было особое отношение. Стоило семье узнать, кем родился один из их сыновей, как тот стал их страхом и причиной неудач. Мать и вовсе стала презирать Кейнана, когда как отец и сиблинги оказались мягче к члену их семьи, который постепенно становился близок к изгою. Спустя несколько тяжелых лет мать покинула семью, не выдержав бремени родства с чудовищем. Для простого люда она стала безответственной женщиной, для Кейнана — пониманием, что однажды придется уйти ему самому. Не хотелось. Он думал, станет старше, уверенней, и когда сможет сам строить свою жизнь, тогда и покинет родительский дом в поисках своего места в мире.
[indent] Удивительно, но обе сущности Кейнана всегда были дружны и едины, разве что ирбис отличался большим непослушанием и жестокостью, и если брал верх он, Кейнан из простого задиры становился едва ли не свирепым и непреклонным, пугающим. Незнающие люди списывали это на характер, присущий несдержанным юношам, ничего необычного, просто парню сложно сдерживать гнев. Семья опасалась, что однажды это погубит и Кейнана, и их самих, и подумывали отправить его в те земли, где никто не попытается причинить ему вред. Да и избавление от перевертыша сделает их жизнь гораздо спокойнее, думали они.
[indent] Разговор оказался тяжелым, Кейнан понял, что от него хотели избавиться, что его стыдились, боялись, даже… ненавидели? Вместе с тем парень все понимал; он знал, что родные, несмотря ни на что, заботятся о нем и пытаются уберечь, а сам он ответственен и за них тоже: если его поймают, тень падет на всех, причастны они или нет. Что будет с его сестрами? Немолодой уже отец тоже рисковал впасть в немилость. Разве мог Кейнан вот так обойтись со всеми ними? И все же он не ожидал, что от него решат избавиться еще до того, как ему исполнится пятнадцать. В тот вечер спор с отцом перерос в ссору, в расстроенных чувствах Кейнан бросился вон из дома, едва сдерживая своего зверя. Он бродил в раздумьях в подлеске у гор, когда встретил несколько деревенских пьянчуг. Будучи в отвратном расположении духа, Кейнан сцепился с ними после пары нелестных замечаний о его матери и сестрах, которые, по их мнению, могли стать такими же гулящими, как и она, и в пылу дал волю другой своей сущности. Мужики отделались парой царапин и сильным испугом, и пусть Кейнан понимал, что им, провонявшим дешевым пойлом и едва стоявшим на ногах, вряд ли поверят, решив, что то был просто спустившийся со скал оголодавший барс или даже соседская собака, они все равно разнесут по деревне эту историю. А слухи зачастую имеют сильное влияние на веру людей; рано или поздно это приведет к пристальному вниманию к его семье, а там, кто знает, что может случиться.
[indent] В ту же ночь, прихватив лук, нож и дорожный мешок с пожитками да парой черствых булок, Кейнан ушел из дома, надеясь, что отец что-нибудь придумает — все равно ведь хотел отправить сына куда глаза глядят.
[indent] Кейнану уже исполнилось пятнадцать, когда спустя полтора месяца своих скитаний он встретил вельможу, чей ручной маг указал на юношу и с уверенностью заявил: двудушник. Сбежать не удалось. Прихотью богатея, который пользовался своим положением в угоду лишь себе, оборотень должен был стать его очередной игрушкой на потеху гостям и ему самому. Согласен с этим Кейнан категорически не был, и его несогласие стоило богатенькому гаду подпорченного здоровья и несколько глубоких царапин от когтей на животе. К несчастью, тот выжил, а проклятого перевертыша отдали под суд, обещая ему мучительное окончание его жалкой жизни.
[indent] Так и могла закончиться история Кейнана, если бы за него не вступился некий незнакомец. Судя по всему, какой-то важный хрен, назвавшийся Гарретом. Вызволив потрепанного кота, тот взял на себя нелегкую ответственность увести Кейнана в Аравель, где перевертышам не пытались откручивать хвосты и даже не гнали палками прочь. Несмотря ни на что, Кейнан был благодарен экзорцисту, коим оказался Гаррет, и пообещал однажды прийти и ему на помощь.
[indent] А вот хорошо себя вести ни Кот, ни кот никому не обещали. Вседозволенность и безнаказанность богачей бесили Кейнана, и в желании немного подпортить им жизнь он был не один. Слух о юном охотнике-перевертыше, который едва избежал участи стать ковриком у камина одного из вельмож Пятиречья, достиг ушей предводителя шайки эйдинских героев по мнению обычного люда, а для знати — попросту воров. Они засели в лагере через гору от старых развалин, в неопределенном месте где-то между узким ущельем, крутым ущельем и страшным ущельем — кто уж там поймет, когда эйдинцам не до каких-то там оборванцев в горах на границе с Аравелем. Да и добраться до них оказалось непросто. А по сути — никто не мог отыскать тот лагерь, который, казалось, перемещался с места на место, исчезал в бесконечных ущельях без названий и пещерах гор, стоило хоть кому-то из чужаков приблизиться.
[indent] «Гримские охотники», или просто Гримы, промышляли нападением на богатеньких выскочек, отбирали их добро и раздавали его нуждающимся. Благородство шайки по понятным причинам выводило из себя знать, но поймать преступников им никак не удавалось. Кейнан присоединился к банде, став одним из Гримов. Помимо охоты на звонкие монеты и колечки, «охотники» сопровождали путников и караваны, иногда по найму, иногда по своей воле, принимая платой, если таковой их решали наградить, даже еду и какие-нибудь безделушки. К двадцати двум годам Кейнан уже стал командовать собственным отрядом, а к двадцати четырем вошел в совет глав клана.
[indent] Несмотря на скрытность и незаурядные способности, «Гримские охотники» так достали лорда Кайрхилла, что тот проявил настойчивость и поймал некоторых из них, а именно — отряд Кейнана. После продолжительной беседы Риана и Кейнана, последний помятым, но живым котом вернулся в клан и сообщил: отныне Аравель они не грабят, но с особого одобрения князя могут делать что угодно с Маравинами и их союзниками.

[indent] • Знает несколько заклинаний Ограждения

Дополнительная информация

[indent] Превосходный лучник, следопыт и заметатель следов. Неплохо машет мечом, топором и любой попавшейся палкой, бросается ножами. Знает магию посыла на три эйдинско-аравельские. Варит убийственный самогон. Быстро бегает и хорошо прыгает не только в облике зверя. Не упустит шанса выпустить когти и даже покусать. Слегка грамотен, пишет коряво и с ошибками. Умело прикроет лопухом рану и подует на синяк. Дерзкий кошак, плюшка, добряк в душе́, паршивец по случаю. Почитает Вальдада, считая его своим покровителем, но в целом в большей степени равнодушен к богам и их последователям, если их действия не выходят за рамки морали. Сам не брезгует некоторые из моралей вертеть на хвосте, если это необходимо. Человечнее, чем многие из людей. Словам предпочитает действия, говорить красиво не умеет и зачастую выражает некоторые эмоции и чувства через поступки. Может быть весьма эмоциональным в моменты злости, может показаться безумцем, когда душа зверя берет верх. Чистюля — несмотря на походный образ жизни.

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу

[indent] • Впишусь в сюжетки Эйдина, Аравеля. Могу погулять по миру. Нацелен помогать Гаррету и причастным, мотать нервы Риану, досаждать Маравинам и их союзникам, спасать нуждающихся, пыхтеть на ухо несчастным, под чьей дверью буду орать.
[indent] • Не играю черную чернуху, педофилию, инцест, нцу ради нцы, излишнюю, вопиющую жестокость; не соглашусь на травмы глаз, ногтей, зубов. Остальное обговаривается.

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта

• Использовать и передавать никому не нужно. Лучше убить или отправить куда-то гулять.

Пример поста

[indent] Когда Юджин ехал в Портленд, он как-то не задумывался о том, каким будет этот его внезапный брат: спокойным, жизнерадостным, скромным, замкнутым или бунтливым. Все, о чем он думал, касалось его злости на всю ситуацию, на отца, его досады и непонимания, что делать дальше. Потому перепады в поведении пацана, его громкие возгласы, категоричный отказ и метания стали неожиданностью для оборотня, и он перестал вообще понимать, как поступать в дальнейшем. Как реагировать в будущем? Каким вообще будет это будущее для них – и для Юджина, и для Николаса, и для всей стаи вообще? Как они будут проводить вместе семейные праздники, например, те же предстоящие Новый год или Рождество? Все в семье будут готовиться, развешивать елочные игрушки и украшения, готовить вкусности и дарить друг другу подарки, а этот пацан, которого, скорее всего, не примут или примут, но не так быстро?.. Что он? Будет сидеть где-то в углу, в одиночестве, никому не нужный.
[indent] Веркоту стало жаль мелкого, ведь никто не заслуживает оставаться в одиночестве в дни, когда все собираются в кругу родных и друзей. Отпустить его к матери будет опасно, пригласить мать в Шаста-Тринити… проблематично: у них там не было школы для гениев или вообще хоть чего-то для прикрытия, а чтобы «обработать» память миссис Горски, нужно сперва еще договориться со стаей, получить согласие ее членов, затем поговорить с колдунами. В общем, провести целую операцию. Впрочем, Юджин думал о том, что такой вариант был бы наиболее удобным для всех, чем годами скрывать личность Николаса и его не совсем обычную родню.
[indent] Стоило мальцу откусить часть шоколадного батончика так, будто он готов был проглотить его сразу целиком, и Юдж в какой-то момент даже решил, что не все так плохо, как ему кажется. Может, со временем, если пацан будет вести себя тихо и спокойно, не будет раздражать, будет слушаться, тогда и Юджин немного успокоится, его неприязнь хоть немного сойдет на нет. Или... Или... «Да хрен знает, что будет!». Оборотень злился на себя за какие-то неожиданные, совсем не нужные искры принятия и мягкости к пацаненку, которого даже в мыслях называть братом не хотелось. Но стоило Николасу буквально выплюнуть кусок сладости и отбросить батончик, как Юджин разозлился еще сильнее. «Не вкусно что ли? Ой, да и черт с тобой! Зря только отдал последний». Это был, между прочим, любимый шоколадный батончик Юджи. Что за неблагодарность? Он хотел проявить заботу, а этот мелкий засранец вот так поступил? Тьфу! В этот момент Юджин даже не подумал, что Николас может не любить сладкое или именно это изделие. Да вообще не было известно, что он любит! «Как будто это должно быть мне интересно, – фыркнул про себя мужчина. – Да пофиг вообще, мне незачем знать, что у него там в голове!». Веркот вообще старался даже мелком не глянуть в ту сторону, где сидел подросток, усердно делал вид, что его не существует и вовсе, но о пацане постоянно напоминал его запах – чужой запах. Вдобавок, казалось, что напряжение от скуксившегося отцовского головастика распространялось по салону неприятно вибрирующей аурой, и сам Юджин от этого чувствовал себя, как перекрученная пружина; он вцепился пальцами в руль и смотрел на дорогу злобным взглядом, будто пытался одной силой мысли сжать ее, чтобы приехать в Калифорнию побыстрее, или вообще уничтожить к чертям.
[indent] Пацан притих, и это несказанно радовало оборотня. Он надеялся, что вот так они и проедут всю дорогу, изредка останавливаясь на заправку, короткий отдых и перекус. Он расслабился и уже не пытался разрушить планету взглядом, а когда они покинули город и вывернули на темное ночное шоссе, Юджин, окунувшись в полумрак практически пустой дороги, почувствовал себя в своего рода безопасности.
[indent] Длилось это, однако, недолго: пацан, то ли убаюканный движением авто, то ли сдавшийся под напором усталости и пережитых переживаний, уснул и каким-то невероятным образом опустился прямо на ногу Юджина. Веркот только и успел что отдернуть руку от рычага переключения передач, чтобы пацан случайно не задел ее головой, и рука не дернулась, выворачивая рычаг. В этот момент оборотень чуть было не вдарил по тормозам от шока, но только лишь крутанул руль, едва не съехав на соседнюю полосу.
[indent] Он не понимал, что чувствовал в тот момент. Это не было отвращение, но Юджину было некомфортно и не очень приятно, что малявка вот так запросто спит на нем, ему это не нравилось до скрежета зубов. Сперва он понадеялся, что Николас сам проснется, осознав, что упал, однако этого не произошло. Затем Юдж слегка пошевелился, но и это не разбудило парня, и тогда оборотень просто отодвинулся, от чего голова мальчишки шлепнулась на сидение. Он должен был проснуться от удара, вот только этого не произошло, что несколько удивило Горского-старшего. Неужели так крепко спал? Юджин уже хотел толкнуть пацана или рявкнуть, чтобы тот очнулся, но вовремя понял, что ему слишком нравится тишина. Вдобавок, он не был уверен, что разбуженный Николас не начнет опять горлопанить или, к примеру, задавать вопросы, на которые оборотень отвечать не хотел. И он продолжил вести дальше, надеясь, что большая часть дороги пройдет спокойно.
[indent] К огромному сожалению Юджина этого не случилось: малявка придвинулся и уткнулся макушкой в бедро старшего из братьев. Рейнджер чуть не зашипел, будто ошпаренный, или, что было бы вернее в его случае, как рассерженный кот. Он посидел так с минуту и опять отодвинулся. А затем снова, потому что вскоре лохматое чудище в очередной раз прижалось к его ноге. Юджин придвинулся почти вплотную к двери со своей стороны и оказался в западне, не способный избавиться от навязчивого прикосновения. Вести было неудобно, раздражение росло с новой силой и все сильней, тело затекло и ныло от неудобного положения, а оборотень продолжал терпеть и гневно кусать губы. Он несколько раз попытался сильно повести вправо, чтобы машина чуть наклонилась, и Николас откатился по инерции, вот только тщетно: каждый раз малец все равно оказывался рядом и утыкался макушкой в Юджина.
[indent] Некоторое время они вот так и ехали: Юджин, который держался на дьявольском терпении, и Николас, который дрых без задних лап. Если колеса наскакивали на бугры или углубления на дороге, и авто подскакивало, пацан так или иначе терся головой об ногу… или он сам шевелился, и тогда Юджин едва ли не зверел и был готов схватить пассажира за шиворот и швырнуть на противоположную половину сидения. Вот только таким образом, как он считал, через проявление открытой злости мог показать свою слабость, а Юджи не желал допустить этого. Нельзя раскрывать свои изъяны, нельзя позволить, чтобы ими могли воспользоваться.
[indent] В конце концов, парень проснулся и как только принял вертикальное положение, Юджин тут же придвинулся обратно на свое место, сделав вид, будто вовсе не вжимался в дверцу авто, как напуганный кот. Наконец-то его освободили из этого мучительного заключения! Он так долго ждал этого момента, что на душе аж полегчало, а злость в тот же миг почти испарилась.
[indent] – Нет, не приехали, – сухо ответил веркот.
[indent] Они преодолели лишь небольшую часть пути, и до границы с Калифорнией было ещё несколько часов пути. Юджин не испытывал угрызений совести, что не сказал заранее, куда они направляются. С чего бы, в конце концов? Он не обязан отчитываться перед Николасом, мелочь все равно уже ничего не сможет изменить. Даже если решит противиться, Шаста-Тринити – единственное место, куда он может отправиться, где он будет в безопасности и где его смогут удержать, чтобы в безопасности были те, кому он может причинить вред.
[indent] Как бы там ни было, но мужчина слишком рано радовался.
[indent] Щелкнула застежка ремня безопасности, и пацан начал вертеться на месте. Не успел Юджин успокоиться, как недовольство охватило его до напряженной дрожи в пальцах. Хрен бы побрал этого пиздюка! «Что мы делаем на трассе? Едем, епта!». Веркот втянул ноздрями воздух и на несколько мгновений прикрыл глаза. Нужно было держать себя в руках.
[indent] – Пристегнись, – в голосе оборотня слышался холод.
[indent] Юдж не собирался показывать свой гнев, он предпочел бы оставаться хладнокровным и бесстрастным до самого конца, но ярость внутри него закипала с такой силой, что противиться ей уже не было возможности. Ко всему прочему, мальчишка вертелся и кричал и этим неимоверно выводил из себя оборотня. «Бесишь. Бесишь, бесишь! БЕСИШЬ! Заткнись, просто заткнись и сиди тихо! Я тебя сейчас, тварь мелкая, загрызу!».
[indent] – Пристегнись, твою мать! – не выдержал Юджин и рявкнул в ответ на вопли парня. – Пристегнись и сиди спокойно!
[indent] Ему нельзя было выходить из себя. «Держись, не показывай истинных чувств, ты сможешь. Просто терпи, просто молчи», – твердил себе блондин, до белеющих костяшек сжимая руки на руле.
[indent] Но огонь гнева в груди мешал дышать и соображать, перед глазами все поплыло и потемнело, и Юджину казалось, что зверь внутри него сейчас вырвется наружу и, лишенный контроля, порвет парнишку на куски. Поэтому рейнджер вывернул руль и резко тормознул, съезжая на обочину так грубо, что едва не снес в ограждение по бокам трассы. Быстрым движением Горский-старший схватил Николаса за шиворот, так же быстро потянулся к ремню безопасности и, прижав пацана к спинке сидения так, что тот не смог бы вырваться, защелкнул механизм.
[indent] – Я сказал – пристегнись, – процедил он сквозь зубы.
[indent] Авто гыркало в ночной тишине, желтоватый свет фар терялся где-то в темноте, и неясно было, что там впереди, за ограждением, в которое практически уткнулся стоявший косо по отношению к дороге пикап.
[indent] – Слушай сюда, ты, мелочь. Я везу тебя в то единственное место, где ты, твою мать, выживешь. И где тебя научат, как контролировать своего зверя. Если этого не сделать, ты можешь убить и покалечить людей, как ты это сделал со своей матерью, а потом убьют тебя, кретин. А после, возможно, и всех нас. Всех! Всех тех, кто не похож на обычных людей. Понятно?! Я везу тебя домой. ДОМОЙ!! – Юдж тряхнул пацана, уже почти не контролируя себя и чувствуя, как его собственные руки дрожат, готовые выпустить когти против его воли. – Ты сможешь видеться с матерью, я обещал – и обещание выполню. Но! Когда тебе это позволят, тупица. Не потому что я так хочу, а потому что ты даже не представляешь, на что способен. Забыл, что сделал с матерью?! Может, тебе показать, как выглядел тот, кто ее покалечил, а?!!
[indent] Веркот дернул губами так, будто хотел зашипеть, демонстрируя звериные клыки: ему с трудом удавалось сдерживать ирбиса – так он разозлился. Вдобавок, он долго терпел пацаненка, пока тот спал, терпел все это время и держался, хоть внутри кипела обида на отца и неприязнь к его новой семье.