ТАДДЕО СИФЕРТ/ВИДАР | TADDEO SIGFERTH/VIDARR

Daniel Sharman

35 | человек | Вальден, Эйдин

Образ персонажа
[indent] Он с детства имел дело с мертвецами. Никогда их не боялся. К чему бояться пустую, гниющую оболочку, которая никогда уже не заговорит, не достанет припрятанный в рукаве нож и не перережет им кому-нибудь горло? На это способны лишь живые.
[indent] Семьей Видара случаем скупой судьбы стали служители Марики. Его родители, самые обычные крестьяне, отдали свои души богам, когда он был еще мальчишкой, и последователи Серой Леди забрали его к себе. Другой своей родне он был не нужен — тогда случилось первое предательство в жизни Видара. Те, кто следит за мертвыми, стали теми, кто воспитали его и приняли в свое сообщество. Небольшой клан существовал не только ради услужения и почитания Марики; они также занимались подготовкой к последнему пути для почивших и упокоению тех из них, которые вернулись в мир для живых, где им уже не было места. Этих служителей узнавали по характерным серым одеждам и рисункам на лице, изображавших слезы цвета угля — как символ горя по ушедшим — и звали «Плачущими».
[indent] Несмотря на свое занятие, члены клана, однако, жили обычной жизнью. Передвигались с места на место, призванные теми, кому требовалась их помощь, любили, воспитывали детей и умели радоваться простым вещам. Они многое видели, о многом знали и многое скрывали: смерть не всегда бывает честной, если приходит из рук людей. Убийство, отравление ядом, неискренний плач тех, кто жаждал забрать богатства неожиданно скончавшегося родственника — все это видели те, кто сталкивался со смертью чаще прочих. Они могли отличить отравленную кровь от изъеденной болезнью, а синяки от рук убийцы — от синяков воинов и работяг. Каждый из клана хранил множество тайн и секретов вельмож и уважаемых людей, и кому-то из тех это не давало душевного покоя.
[indent] В одну из ночей, тихих и усталых, когда серые служители Марики отдыхали после изнурительного ритуала возвращения немертвых к земле, их души отдали Жнецу. Всех до одного, кроме Видара, который ушел в лес в поисках валежника для гаснущих костров. Во второй раз в жизни, после смерти родителей, его испугали мертвецы — потому что все они были его семьей. «Плачущих» перебили с острой безжалостностью цвета окровавленных клинков. Кто это сделал, Видар не знал, но за что — ему было известно.
[indent] Он остался один. Еще не мужчина, но уже не ребенок, он был вынужден скитаться, озлобленный, истерзанный негодованием и ненавистью к тем, чья совесть была изгажена завистью и жалкими поступками, чья рука поднялась указать в сторону его семьи, а язык отдал приказ ее уничтожить. Дорога привела его в Кайр Лаэда, где его никто не ждал. В сумке серый плащ, кусок угля и кинжал — все, что осталось в память о клане, да ломоть черствого хлеба, который Видар выпросил у торгаша на пути в город. Он скрывался, боясь, что последнего из «Плачущих» найдут, и не знал, что делать дальше. В груди теплился огонь жажды мести, что делал из отощавшего и нищего парня существо, подобное бездомной, злой псине. И как псину его гнали отовсюду, а он огрызался и отбивался, не желая стать одним из членов местных банд воришек или надуманной причиной чьих-то несчастий. Больше ему не нужна была семья, хоть тоска по потерянному жгла с неослабевающей силой, пока, казалось, Видар не перестал понимать и ощущать присущие людям чувства, кроме желания отплатить убийцам.
[indent] Во время очередной драки, где он в одиночку отбивался от своры таких же озлобленных на весь мир парней, старше и крупнее него, Видара заметил некий господин. Он был хорошо одет, но выглядел совершенно непримечательным человеком, незаметным, незапоминающимся. Господин назвался именем Гримхери и предложил Видару кров, пищу и обучение военному ремеслу, пообещав, что однажды поможет отыскать убийц служителей Серой Леди и отдать им положенное за свои деяния. Парень мог бы отказаться от крыши над головой и еды, но от мести — нет.
[indent] Так он попал к «Безликим». Гильдия наемников и убийц, которым нужны были те, кто не гнушается запачкать свои руки в крови. Они дали Видару силы, знания, оружие и, как бы странно это ни казалось, цель — получить нужные власть и возможности, чтобы вернуть долг убийцам. Обезображенный жаждой мести и обидой на весь мир за несправедливость, а вдобавок, хитрыми речами наемников, что впитались в его душу медленным ядом, Видар поначалу пылал ненавистью ко всему, казалось, миру, но спустя годы ему стало едва ли не все равно, чьи жизни и по какой причине он отнимает — своими ли руками или через собранную им информацию. Он тоже стал безликим. Незаметным, непримечательным, незапоминающимся. Гримхери хорошо обучал его не только мастерству владения мечом и прочим оружием, искусству изготовления ядов и порошков с различным действием, но и умению быть безликим и многолицым одновременно: притворяться, играть роли, быть кем-то другим и никем. Благодаря наставничеству Гримхери Видар примерил на себя образы простых солдат, безумцев, дамских угодников, сыновей богачей, торговцев, нищих... Он умел быть очаровательным, улыбчивым и оставлял о себе приятное впечатление; мог быть серьезным, хмурым и жестоким, если это требовалось. Однако в глазах его замерло безразличие.
[indent] До того момента, как он все же смог достичь того, к чему так долго шел.
[indent] Гримхери сдержал обещание. Он помог найти причастных к убийству близких Видара. Одного за другим Видар лишил жизни всех. Он упивался их смертями, ловил последнее дыхание, смеялся, глядя в стекленеющие глаза, и мог долгими часами ломать им кости одну за другой. Всех, кроме того, кому принадлежал приказ: его влияние и сила мешали подобраться достаточно близко, чтобы вернуть долг и позволить справедливости восторжествовать. Почти исполнив задуманное, оказавшись близко к врагу настолько, что тот, словно бы почуяв на себе взгляд охотника, начал с опаской оборачиваться, Видар обрел ту часть смелости, которую потерял с гибелью клана. С того времени, будто его целью стало напоминание, что за каждым, сколько бы ни было у человека власти, денег и сил, так или иначе все равно придет смерть, он стал носить серый плащ и рисовать на лице угольные отметки, которые когда-то использовали служители Марики — «Плачущие», о которых кое-где все еще помнили. В моменты, когда Видар не играл одну из множества своих ролей, снимал маски и являл миру себя настоящего — мрачного, молчаливого и хладнокровного — он продолжал дело своей второй семьи, пусть даже теперь на самом деле свои дары он нес не Серой Леди, а Жнецу.
[indent] Желание отомстить не пропало. Видар создал себе новый образ купца, торгующего тканями и специями, что давало ему в том числе возможность путешествовать и выполнять задания «Безликих», и дал себе имя Таддео Сиферт. Все шло к своему завершению, однако на сцене затянувшегося спектакля появились воины гильдии «Защитники», сильно помешавшие Видару в совершении мести. И, как оказалось, мешали они не только ему, но и «Безликим» в целом.

Дополнительная информация
[indent] Мастер владения мечом, топором, копьем, луком, кинжалом и кулаком. Знает толк в ядах, порошках разного действия (галлюциногенных и прочего воздействия на разум и тело), противоядиях и лекарствах. Приобрел иммунитет ко многим известным ядам слабого, среднего и выше среднего уровня. Помимо эйдинского и вальдийского знает рионнийский язык, но читает его с трудом. Метко рубит головы нежити и знает некоторые ритуалы упокоения.

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта

[indent] Отправить куда-нибудь в неизвестном направлении.

Пример поста

[indent] Мальчишка-оборотень медлил, и Мэйнард уже было решил, что его так сильно приложило, что парень совсем перестал соображать. Может, схватить его за шкирку и сбежать из этого хаоса вместе? Но кто тогда остановит этих отродий, что устроили в клубе весь этот кавардак? Сьюз? Охрана? Тео? Другие маги? Хрен бы там, никто ничего не сделает, а кровососам не будет достаточно бойни, что они устроили, и они вырвутся наружу продолжать свое кровавое празднество уже на улицах города. Как жаль, что солнце давно село, и ничто не будет угрожать вампирам. Если бы Мэй не знал всех их в лицо, решил бы, что у Тео появились конкуренты, которые решили повеселиться на его территории.
[indent] Грим вдруг почувствовал себя одиноким в предстоящей борьбе. Он один против нескольких поехавших крышей вампиров? Будет неописуемо сложно, и он, скорее всего, превратится просто в кусок мяса. У него был выбор, конечно, он мог просто сбежать и затеряться где-то на другом краю мира. Но это только докажет всем, что он трус, а тот же Тео решит, что колдун виноват в произошедшем. Не то чтобы Мэйнарду было не плевать, но иметь плохую репутацию еще и среди вампиров ему не хотелось – невыгодно быть одному против всех.
[indent] К счастью, Чейз оклемался. Наверняка он удивлен, что его новый щедрый знакомый – не обычный человек с широкой душой, но что поделать, так решила судьба, они обойдутся без безумных признаний, кто есть кто. Жаль, что теперь достать нужную информацию будет еще сложнее. Проклятье, и почему все случилось так невовремя!
[indent] Парень, так ничего и не сказав, убежал в уборную, и через выбитую дверь колдун увидел, что тот раздевается. «Мог бы не стесняться меня», – с каким-то сумасшедшим сожалением подумал Мэй, будто они тут все просто развлекались. Хорошо, что оборотень все же решился пойти против кровососущих тварей, хоть это и может стать огромной проблемой для всей его стаи. Если Мэй выживет, скажет Тео правду: это он вынудил парня так сделать от безвыходности. Все-таки Грим не конченная же сволочь.
[indent] Кто-то с этим поспорит.
[indent] Да плевать. Еще бы он стал перед кем-то оправдываться за свои хорошие поступки.
[indent] Нужно было еще после первой встречи с Тео носить с собой серебро. Теперь Мэйнард уж точно выучит урок и исправит это досадное упущение. На всякий случай. И с какого хера они все вообще взбесились?! Кто это устроил и зачем?
[indent] Среди гомона спешивших на выход людей, грохота музыки и звона в ушах послышался женский крик. Он разрезал пространство отвратительной сиреной боли, привлекая к себе внимание темного. Вилма все же смогла справиться со своей кровавой подружкой и теперь с удовольствием безумной садистки ломала ее, как старую соломенную игрушку. Лучше бы просто убила. Где-то мелькнула шкура волка, и Мэй с облегчением выдохнул, понимая, что Чейз послушал его, а затем прошипел многозначительное «блять», потому что оборотень не сбежал, а решил помочь. Изумительная смена приоритетов, ведь колдуну стоило бы радоваться, что тот присоединился к стороне спасающей. Все-таки придется оправдывать его перед Тео – не выйдет быть все таким же циничным плохишом.
[indent] Нужно было помочь ведьме. И Чейзу. И клубу. И, черт бы их побрал, людям. Кто-то, помимо прочего, решил разгромить площадку. Ну что за ебаное веселье, а. Он вгрохал в этот клуб немереную сумму денег и сил, а кто-то вот так, лишь взмахнув своим дохлым хуем, все рушит за какие-то сраные несколько минут. Мэйнард не на шутку разозлился, но поймать проказливую гниду не мог: гадские способности вампиров, чтоб им ноздри на залупу натянули. Нужно было устроить ловушку ебантяю.
[indent] Однако он не успел. Сердце ухнуло вниз, и кровь застыла в жилах в тот момент, когда Мэй с ужасом обнаружил себя в лапах Алфеаса. Но как? Он должен был валяться тряпкой у входа в «Библиотеку», ведь колдун на весь миллион процентов был уверен, что сломал ему шею. Так почему он здесь, цел и агрессивно сжимает горло Грима?
[indent] Мэйнард захрипел и вцепился рукой в душившую его руку кровопийцы, лихорадочно соображая, как отцепить его от себя и, желательно, прикончить. А его вообще можно убить с настолько увеличившейся регенерацией? От понимания этого темный и вовсе запаниковал. Выходит, они все не только съехали с катушек, но и силы их увеличились? Это еще что за срань???
[indent] Ох, не повезлоооо.
[indent] Как так? Они нажрались волшебных орешков и стали всемогущими? Нашли способ многократно увеличить свой потенциал? Это заклинание? Шашлык из вендиго? Цистерна с чудодейственной кровью всего ковена? Артефакты?
[indent] Поэтому Тео ему не отвечал? Может, они его сожрали? Хрен знает, что будет, если выпить кровь Создателя, но вряд ли дошло бы до такого эффекта. Размышлять все равно не было времени.
[indent] – Какого хуя ТЫ это сделал? – захрипел Мэйнард. – Какого хуя вы все здесь устроили?!
[indent] Он задыхался под хваткой десмода, и перед глазами уже начинали мелькать черные пятна. Колдун перестал видеть и слышать все вокруг, были только лицо и голос Алфеаса – только на них хватало сил сфокусироваться.
[indent] – Приди в себя… – блондин рефлекторно царапал сдавившую его шею руку. – Тео приказал… все это устроить? Это тебя он… п-порвет на ку… кусочки… За это. Ааалфеас… ссс… Пусти… Очнис-сь же.
[indent] Тщетно. Вампир был неконтролируем, пелена одержимости застлала ему разум, а еще – глупая иллюзия превосходства. Нужно было сразу убить колдуна, а не болтать.

[indent] Приоритеты. У меня не было достаточно времени, чтобы размышлять. Моим приоритетом была жизнь. И не одна.

[indent] Одной рукой Мэйнард сдавил запястье той руки вампира, которой тот его душил, другой, окровавленной, ткнул в лицо, рискуя быть покусанным за ладонь. Воздуха и сил на заклинание в тот момент у него не хватало, но телекинез всегда был услужлив. Одновременно он сработал и на кости и сухожилия запястья кровососа, и на лицо, дробя с огромной силой все, на что пришлась вытолкнутая энергия. Внутренности головы с хрустом и чавканьем вылетели из задней стороны черепа Алфеаса, рука обмякла и тряпкой повисла, наконец, освободив свою жертву от удушения. Мэйнард с отвращением оттолкнул от себя изуродованное тело. Оно хлопнулось на пол, разбрызгивая то, что еще осталось в черепушке кровососа. На этот раз Грим не будет столь же милостивым, и, повторив недавнее заклинание, пронзил сердце Алфеаса ледяным дротиком. Так тому и быть. Он пытался его остановить, пытался быть честным перед Тео и следовать его правилам. Но ему не оставили выбора.
[indent] А поверит ли Тео Шеро?
[indent] Должен поверить. Вероятно, у него стало меньше союзников или тех, кто был нейтрален, чем раньше.
[indent] Минус один. Сколько их еще? Грим закашлялся, едва не падая на колени, и уцепился за поручни боковой площадки со столиками. Сколько еще тварей бесчинствует в клубе? Сестры, Габриэль… Еще один ломает все остальное, но его все еще не было видно.
[indent] Оп – и не видно почти ничего. Свет пропал, люди в ужасе охнули, закричали, кто-то завопил, потому что толпа начала напирать, и некоторые точно не выйдут целыми из образовавшейся давки. Твою же мать, владельца клуба потом еще заебут всякие службы за хреновую эвакуацию, хотя в плане ее организации и наличия запасных выходов у него все было в порядке: хочешь, чтобы не было проблем – сделай все как надо.
[indent] Грим собрался с силами и на ватных ногах, прихрамывая, побежал к бару Крипты. Он заметил нырнувшего в полумрак Габриэля, устремившегося к толпе. Ну уж нет, Мэйнард не был намерен отпускать его к толпе овец – легкой добыче, что в панике пытались выбежать из клуба.
[indent] – Ан-на-ха́ тек, – собрать все металлические предметы из бара было более трудной задачей, чем управлять водой, и требовало гораздо больше сил. Тем не менее, все, что подходило, будь то ножи, вилки для десерта, штопоры, украшения и даже ключи от дома, откликнулось на «зов» колдуна. – Тек тхах кхипир! – и, наконец, все соединилось в своего рода большой металлический шип длиной примерно с метр: разнородный, с торчащими кусками предметов, щербатый и с зазубринами. Времени на «переплавку» или более гладкое орудие не было совершенно – да и смысла тоже.
[indent] И пока над стойкой формировалось страшное на вид оружие, Мэйнард притянул Габриэля, бросив вампира прямо на него, пронзая тело обезумевшего дружка Тео посреди торса. Голова закружилась, и Грим снова был вынужден прислониться к стойке, чтобы не рухнуть на пол.

_____________________
an-na-há (ан-на-ха) – металл разного рода (шумер.)
deg (тек) – собрать (шумер.)
tah (тхах) – добавить, увеличить (шумер.)
kibir (кхипир) - острое орудие (шумер.)