ДИЛАН МАК БЕВИННАР | DYLAN MAC BEBHINNAR 
путешественник, бард, чудотворец Аллоры
Ding Yuxi
112 | айре-полукровка |  Вальден, Холден

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа
Айре бывают разные – чёрные, белые, красные, но признанная примадонна среди них только одна. И это Дилан. Считается, что у вокально одарённых персон главный способ самовыражения – это пение, однако полукровка использует все возможности показать, кто тут настоящая дива.

Дилан – известный модник. В его гардеробе много ярких вещей самых разных фасонов. Он с шиком носит что угодно, кроме обычного и скучного. Здравствуй, шуба на босу грудь! Привет, ожерелье в три ряда! И вот эта куртка с бахромой отлично сочетается с вышитой рубашкой. Дилан всегда ходит по грани экстравагантного и безвкусного, но никогда эту грань не пересекает, безошибочно останавливаясь перед тем, как блестящего станет слишком много. Выходя на сцену, щедро использует грим и подводит глаза. Абсолютно уверен, что просто не может выглядеть нелепо, не боится экспериментов с образом, так что если вы выворачиваете голову, провожая его взглядом на улице, так и задумано.
Даже вне образа примадонны выглядит весьма экзотично из-за смешения кровей двух разных рас. Во многом унаследовал черты матери-айре – вьющиеся волосы снежной белизны, тонкие черты лица и острые полупрозрачные когти на руках. От отца – уроженца Соллы ему достались чёрные глаза миндалевидной формы.
Дилан высокий, худощавый и очень подвижный, много жестикулирует и отлично танцует. У него открытая обаятельная улыбка и лукавый, чуть насмешливый взгляд. Он кажется беззаботным и весёлым. Но он совсем не такой.

Дилан практичен до цинизма. Главной ценностью для него является собственное благополучие, так что он никогда не станет жертвовать собой ради кого-либо. Он может казаться сколь угодно понимающим и сердечным, но это всего лишь умело подобранная маска. Дилан носит её так долго, что легко ошибиться и принять маску за настоящую личность. Что ж, тем, кто ему поверит, не очень повезёт в жизни.
Склонен к самолюбованию и, в целом, очень высокого мнения о своей внешности и способностях. Не считает зазорным обмануть того, кто, по его мнению, слишком глуп, чтобы распознать ложь. По своей природе авантюрист, любит пожить на широкую ногу – обычно не по средствам. Предпочитает, чтобы за него платили другие. За годы странствий убедился, что многое прощается за красивые глаза, поэтому всегда старается выглядеть нарядно – кому нужен бард, который одет, как последний нищий?

По сути, не мерзавец и не подлец, просто слишком сосредоточен на себе и на своих желаниях. Способен на широкие жесты, но только по настроению и только тогда, когда благородство не выйдет ему боком. Путешествуя с Арфистами, Дилан неожиданно для себя к ним привязался и, хотя по-прежнему считает нелепой их слепую веру, начал понимать и принимать их образ жизни. Элисанд симпатизирует намного больше остальных, потому что она когда-то вытащила его из лап последователей Мола. А Дилан, несмотря на весь свой эгоизм, всё же умеет (изредка) быть благодарным.

***
Почти до сорока лет прожил на родине своей матери, Бевинн ни Сиалар из Дайл Кейты. Братьев и сестёр у него так и не появилось, потому что мечтательная айре продолжала хранить в своём сердце любовь к человеку, с которым когда-то давно провела совсем немного времени. С матерью Дилан ладил вполне неплохо, хотя ему часто не хватало её внимания и наставлений. Бевинн большую часть времени проводила за созданием артефактов из «костей гор» - металлов и драгоценных камней – и была известна среди своего народа как искусная мастерица.

Люди вызывали у Дилана больше интереса, чем сородичи матери, поэтому, выбравшись из удушающего спокойствия Дал Кейты, он сразу отправился в Соллу на поиски отца. Набор сведений, которыми снабдила его мать, был довольно скудным, но Дилану повезло – его отец, господин Соджун Кан, оказался довольно известным на своей родине человеком. С Бевинн он познакомился, ещё будучи начинающим торговцем, путешествующим по разным странам, а сейчас почивал на лаврах, находясь во главе основанного им торгового дома «Сондольсин». Всю работу выполняли многочисленные сыновья, внуки и наёмные управляющие, а почтенный купец наслаждался мирным отдыхом в столичном поместье. Тут-то его и нашёл Дилан, который в подтверждение родства принёс локон волос матери, медальон, который Соджун подарил возлюбленной на прощание, и, собственно, себя. Поскольку он являлся почти точной копией Бевинн за исключением раскосых солльских глаз, господину Кану было совсем нетрудно догадаться, кто к нему пожаловал.
В плохой истории Дилана попытались бы прогнать прочь бесчисленные родственники, почуявшие конкурента. Но эта история была хорошей. Беспечный полукровка совсем не интересовался торговлей и не претендовал на долю в «Сондольсин». Он прожил в семьей отца почти семь лет, выучил язык и проникся культурой Соллы.

А потом господин Соджун тихо и мирно скончался от старости, и Дилан без сожалений покинул Ханян. Он не вернулся в Дал Кейту и продолжил странствия по землям людей, исколесив сначала всю Страну Тростника, а потом переключившись на западные государства. Чтобы заработать на жизнь, Дилан освоил игру на музыкальных инструментах и стал сочинять песни – заниматься более тяжёлой работой он не собирался. Со временем он стал довольно известным бардом, но, поскольку конкуренция между музыкантами всегда была большой, так и не озолотился. Не раз и не два он жил за счёт какой-нибудь состоятельной одинокой леди, совершенно не стыдясь роли содержанки, но всегда уходил прежде, чем успевал привязаться к своей покровительнице. Дилан не хотел отягощать своё сердце любовными печалями и предпочитал оставаться свободным.

В Дал Кейту он возвращался всего дважды за свою долгую жизнь, но никогда не задерживался надолго: родина матери и сама мать каждый раз были такими же, какими он их оставил, как будто застыли во времени. Мир вокруг бурлил и менялся, а обитель айре оставалась прежней. Старейшины так же хранили свои замшелые традиции, и всё больше сородичей переселялось на берега подземных рек. Дилан проводил несколько недель подле матери и снова уходил к людям. Последний раз он видел Бевинн почти пятнадцать лет назад.

Судьба долго берегла его от смертельной опасности, и с культами злобных божеств он столкнулся совсем недавно.  Семь лет назад Дилан странствовал с труппой бродячего кукольного театра. В одну из тихих летних ночей на лагерь напали последователи Мола и стали убивать всех, кто попадался им под руку. Дилан, спавший глубоким пьяным сном в одной из дальних кибиток, не сразу понял, что происходит и выскочил на улицу, когда помогать товарищам было поздно. Большая часть артистов была убита, кибитки с реквизитом превратились в огромные костры, а молианцы искали выживших, чтобы добить. Драться, когда бой уже проигран, Дилан не стал и дал дёру, пока его не заметили. Совесть нисколько его не терзала, когда он, уже совершенно трезвый от ужаса, бежал через ночной лес, спасаясь от преследователей.
И вот тогда-то он наткнулся на Арфистов. Группа последователей Аллоры преследовала молианцев несколько дней, и Дилан указал им на место расправы над артистами. Убедившись, что аллориты численно превосходят нападавших, он повременил с побегом и вернулся на поляну, где развернулось сражение. Помощь, которую он оказал Арфистам, была довольно скромной, но её хватило, чтобы Дилана не прогнали сразу.
Идти ему было некуда, а новые знакомые его заинтересовали. Сначала Дилан попросил остаться с ними ненадолго – ведь он тоже был бардом – а потом просто никуда не ушёл. Его не прогнали, потому что он постарался быть очень полезным, а потом привыкли к нему.

До 582 года Дилан помогал Арфистам, но не считал себя последователем Аллоры – скорее, сочувствующим. Он путешествовал вместе с Элисанд, которая заменила ему старшую сестру, и до поры до времени чувствовал себя вполне неплохо.
Три года назад внезапное столкновение с малиситами чуть не стоило ему жизни, и Дилан решил «уволить» себя со службы Аллоры. Во время остановки в Кайр Парале он сбежал, не попрощавшись с Элисанд, но Аллора – не та женщина, от которой можно уйти без последствий. Богиня наказала его болью, и напуганный Дилан вернулся обратно до того, как его отсутствие успели заметить. Вскоре выяснилось, что Аллора не только помешала полукровке уйти в свободное плавание, но и ещё отметила его как своего чудотворца. Теперь Дилану было некуда деваться, и он принял свою судьбу – без всякого смирения, с воплями и жалобами. Последние три года он так и путешествует в обществе Элисанд, занимаясь делами Арфистов.

Дополнительная информация
• Никогда не учился магии. Считает, что его «магия» - это природное очарование. Как чудотворец Аллоры может воздействовать на публику голосом:  может вдохновлять людей на свершения, благодаря ему они делают все лучше, эффективнее и с большей вероятностью успеха.
• Одарённый музыкант и неплохой поэт. Играет на арфе и четырёхструнной солльской лютне - танбипе. Неплохо угадывает, что понравится публике, и ни разу за свою карьеру барда не был освистан.
• Знает несколько языков, на которых свободно болтает и сочиняет песни: язык айре (родной), вальдийский и солльский.
• Получил от отца традиционное имя и иногда представляется как Мёнхо Кан.
• Довольно умелый боец, хоть с виду и не скажешь. Его стиль – причудливая смесь традиционного боевого искусства Соллы и приёмов грязной уличной драки. Никогда не нападает первым, но всегда защищается отчаянно.
• Умеет ездить на лошади, но не любит, потому что лошади пахнут так себе. Дилан – обладатель очень тонкого обоняния и восприимчив к резким и неприятным запахам. Хотя ехать в седле лучше, чем топать пешком, лучше бы на руках носили, право слово.

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу
• Ввязаться в противостояние с Новыми богами (разумеется, против своей воли) и пощипать злобных культистов. Разбогатеть и стать самым известным бардом столетия, получать много денег и подарков, конечно же.
• Персонажа не калечить, не причинять вред детям и животным.
• Персонаж Вэй Нина, все претензии к нему же.

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта
• Не передавать в другие руки, отправить в новое бессрочное странствие.

Пример поста

Вэй Нин любил патрулировать в одиночку, благо правила гвардии такое не запрещали. Товарищи относились к нему неплохо, и вампир больше не чувствовал неловкости в их присутствии. И всё же, долгая совместная поездка обязывала к разговору, а говорить на местном наречии аньхаец так и не полюбил.
Грубые уродливые слова будто бы царапали язык, и Вэй Нин с тоской вспоминал потерянную родину, где мог свободно изъясняться с кем угодно. Как давно он не слышал голос матери, произносившей его имя с ласковым упрёком: непослушный сын так часто её расстраивал, и всё же она была неизменно к нему добра. Сейчас Вэй Нин с радостью выслушал бы даже брань, только бы с ним заговорили по-аньхайски. Но увы, кроме Бенедикта, поговорить здесь было не с кем – по-настоящему поговорить, без неловких попыток подобрать правильные слова.

Вампир тихо вздохнул и потянул поводья, заставляя лошадь перейти с тряской рыси на неспешный шаг. В лесу было тихо, только шелест ветра и хруст свежего, не потревоженного ничьими шагами снега нарушали покой спящих деревьев. Объезд прилегающих к Кайрхиллу земель был почти закончен, и вампир собирался поворачивать обратно. Он уже легонько толкнул лошадь коленями, заставляя развернуться в направлении дома, как вдруг его привлекли следы на снегу.

Сначала он видел только ровные и чёткие отпечатки копыт, потом к ним прибавились следы человека – судя по тому, как неглубоко ушли в снег подошвы, весу в чужаке было немного. Следы сворачивали с узкой тропинки и странно петляли то так, то эдак, и заинтересованный Вэй Нин отправился по ним в глубь леса. Он нашёл место, где неизвестный снова забрался в седло, и поехал по тропинке вперёд, подгоняя лошадь в попытке нагнать чужака.

Очень скоро вампир добрался до запорошённых снегом кустов, безмолвными стражами застывшими по обеим сторонам тропинки, и тут же ощутил присутствие нечисти – такого же, как он сам, ревенанта. Что здесь понадобилось ещё одному вампиру? К тому же, скрывающему своё присутствие, пусть так странно и неумело.

«Шпион!» — радостно подумал Вэй Нин, тут же преисполняясь азартом. Наконец-то у него появилась возможность выделиться, самостоятельно поймав лазутчика. Он спешился, осторожно обошёл куст, чтобы не столкнуться с чужаком сразу, и со всей силы потряс ветки, обрушивая снежную лавину прямо на голову шпиону. Если тот побежит в сторону леса и попытается затеряться там, то можно сразу хватать, вязать и тащить в Кайрхилл.
А дальше пусть Долор разбирается.