САБЛЕЗУБАЯ АЛИЯ | ALYA THE SABERTOOTH
де-юре — командир наёмных отрядов под общим названием "Тирские Бестии", де-факто — одна из троих реальных правителей Тиры

Paula Patton as Garona Halforcen (Warcraft)

~30 лет | зверолюд с крокодильими чертами | Рионна

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа

• В таримских трущобах, где родилась и выросла Алия, не было зеркал; зато была масса желающих рассказать, что с ней не так, — будто их убогая жизнь становилась от этого чуточку лучше. Кожа цвета оливкового масла, покрытая кое-где жёсткими щитками, как у хищника с Дождевых островов; далеко выступающие клыки; почти не мигающие глаза с неестественно широкими радужками. Чудовище, выродок; никто не осудил бы её мать, сбрось та искажённый приплод со скалы. Но мать пощадила её, выкормила и вырастила. Хандан из Тарима: если кто-то и мог претендовать над роль божества в жизни Алии, это была она.

• Дети в этих местах, подрастая, попадали обычно в бордель или шайку уличных бандитов; карьера проститутки (и возможность подняться повыше, понравившись богатому господину) Алии, конечно, не светила. В пятнадцать она стащила кошелёк не у того человека и вместо суда оказалась в бойцовской яме: нужен был кто-то шустрый, но не слишком умелый, чтобы не жалко было убить "для разогрева". Организаторы просчитались: на просторной песчаной площадке Алия двигалась молниеносно, а хватка у неё была истинно крокодильей; красовавшемуся со своим ножичком островитянину она вцепилась зубами в глотку и даже после двух колотых ударов в бок не отпустила, пока тот не затих.

• Её спасли; велели отработать на арене долг мертвеца и своё содержание; приставили учителя — старого Демира, который давным-давно выкупил свободу, но предпочёл остаться и за жалование наставлять молодых бойцов. Выставляли против неё всё более сильных противников, оценивали в битве; подсчитывали каждый моток бинта, который ушёл на раны, каждый глоток лекарства и каждый съеденный кусок хлеба. Цокали языками разочарованно: какая же ты дикарка, Алия. Демир добавлял вполголоса: такую не надрессируешь для легиона, хоть десять палок сломай об хребет; считай , повезло.

• А позже Демир поднял восстание, на собственные деньги вооружив бывших учеников. Выждал, пока не вспыхнула очередная война между Мадаром и Таримом, и перевернул бойцовские ямы вверх дном; там, куда не дотягивалось его личное влияние, слухи распространялись быстрее пожара, а вдохновлённые невольники сами бунтовали, выбирали лидера и спешили присоединиться к зачинщикам. Он всё просчитал: номархи, оказавшиеся между молотом и наковальней, не могли оказать достойного сопротивления, а оставшиеся пять городов не торопились вмешиваться, пока отчаявшийся Тарим не попросит как следует. Будь он моложе и горячее, то пошёл бы прямо на янтарные башни; не успокоился бы, пока не залил улицы кровью. Но возраст сделал его осторожным: разгромив стражу и захватив корабли, Демир увёл своё войско за море, в Тиру; там и остался просить убежища в обмен на службу.

• Номархи Тиры были в восторге: до сих пор мало кому удавалось плюнуть в лицо воинственному соседу, не прилагая для этого никаких усилий; мало кто почти даром получал три сотни опытных бойцов и столько же простолюдинов, примкнувших к ним по пути. Это была серьёзная сила — нуждавшаяся, однако, в крыше над головой, пропитании и снаряжении; город торговцев просто обязан был воспользоваться ситуацией в свою пользу. Бывшие гладиаторы работали почти даром, охраняя караваны и неспокойные улицы; Демир выказывал покорность, как будто довольный достигнутым. Алия — теперь уже наследница и правая рука, а не ученица — искала выход.

• В гипотезе, что жадность торгашей сгубила старую Рионну, была доля истины; сиюминутная выгода и нарочитая почтительность со стороны бойцов, которых новые хозяева не заставляли сражаться друг с другом себе на потеху, быстро застила номархам глаза. Когда они спохватились, было уже поздно: верные Алии люди состояли в страже, обучали новобранцев, состояли при аристократах в качестве наставников и телохранителей; решали, кому дозволено покидать и посещать город, контролировали городские ворота и пропускные пункты на торговых путях. Вчерашние просители превратились в требующих: золота, территорий, власти. Иные сочли благоразумным принять новую реальность и откупиться; других же пришлось настойчиво и агрессивно убеждать. Это не было проблемой: Демир учил не переходить черту, не терять человеческий облик, но также учил и не проявлять жалости к противнику.

• Древние законы Тиры не позволяли отдать титул военачальника бывшей рабыне, поэтому после молчаливой капитуляции номархов его получил высокородный горожанин; формально Алия как командир "Бестий" должна была выполнять его приказы. В действительности от него требовалось лишь носить дарованные городом регалии и помалкивать. Даже на Совете он не появлялся, лишённый права голоса и любой власти, потому что каждый вооружённый человек в Тире теперь подчинялся Алии — и никак иначе. Больше ни одному человеку в мире, будь он хоть трижды небесной крови, Алия не позволяла что-то за себя решать.

Дополнительная информация

• Официально Алия командует только "Тирскими Бестиями" — частной армией, костяк которой состоит из бывших таримских гладиаторов и их учеников. На данный момент "Бестии" являются единственным военным формированием Тиры и насчитывают около четырёх тысяч человек; единовременно до тысячи вооружённых солдат могут быть сданы в наём за щедрое вознаграждение. Эффективность ниже, чем у таримских легионеров, за счёт людей свободной воли в составе; однако и стоимость ниже. Обычно спрос на них превышает предложение, особенно в вечно воюющей Стране Тростника. Оставшиеся в городе солдаты выполняют функции стражников, тренируют городское ополчение и помогают в общественных работах; боевая готовность исключительная из-за натянутых отношений с Таримом.

• Солдаты живут и тренируются под присмотром Алии во дворце бывшего номарха, которого обстоятельства вынудили покинуть город, спасая свою жизнь. Дворец был частично перестроен под нужды армии, однако самые красивые здания и внутренний сад с апельсиновыми деревьями Алия пожалела, как и небольшую частную пристань.

• Ранее в Тире властвовали пятеро номархов, каждый из которых утверждал, что его род ближе прочих к легендарным янтарным лордам. Времена поменялись; часть аристократов потеряла прежнюю силу, а количество людей, принимающих решения, сократилось до трёх: Алия посчитала, что так меньше шума и больше эффективности. Она вообще не отказалась бы править единолично.

• Бунт невольников в Тариме произошёл в 576 году от ПА; военный переворот в Тире — в апреле 580 года.

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу

• Несу пламя революции в Рионну, распихиваю локтями благородных господ, граблю богатых, одариваю бедных. Если богатые предлагают денег за работу — беру, отрабатываю, потом всё равно граблю.
• Персонаж Гаррета.

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта

• В любой непонятной ситуации считать, что Алия собрала верных людей, выгребла из казны всё золото и укатила в кругосветное путешествие с блэкджеком и куртизанками.

Пример поста

На чародея, который вышел из башни, Лиам посмотрел с нескрываемым превосходством.То есть, он-то смотрел как обычно, но люди, не умевшие считывать запахи и сигналы тела, чаще всего расценивали его вид как равнодушно-пренебрежительный; Гаррет говорил, что они терялись, не обнаружив на кошачьей морде привычных мимических движений, и вообще очень много мнили о себе. Происходило "недоразумение". Как скромно полагал Лиам, вся их глупая кожаная жизнь состояла из недоразумений и чрезмерных сложностей. Башня вот эта, напичканная заклинаниями, как лисья шуба блохами; обвившаяся вокруг неё ползучая дрянь, получившая лапой по наглому побегу несколько минут назад и обиженно втянувшаяся обратно, — это всё зачем? Прятаться от посетителей?

Лиам был котом учёного — неправильного учёного, конечно; ерундой занимавшегося, болтаясь в любую погоду по бездорожью вместо того, чтобы книжки свои читать в тепле и уюте, но всё же. Владел грамотой, мог без запинки надиктовать аптекарю рецепт нужных микстур, да и в те полустёртые тексты, за которые Гаррет последние штаны был готов заложить, заглядывал с любопытством; в непрошеных советах, куда ему идти и чем заниматься, Лиам не нуждался, спасибо. Лиам нуждался только в том, чтобы хмурый чародей открыл для него дверь, потому что если Гаррет не мог выйти,  — очень интересно, конечно, по какой причине, — то Лиам должен был войти и лично высказать всё, что о нём думал. У него лапки устали, между прочим, пока сюда от самого Аранвина тащился. И замёрзли, пока торчал перед порогом башни на голой земле.

— Да будет тебе известно, человек, что хозяева тут есть только у тебя. А мой мэтр Гаррет — наставник и друг, — гордо ответствовал Лиам, подсунув под передние лапы кончик хвоста. — Пусти! Я хочу в лицо ему сказать, что он не такой умный, каким себя считает, если решил, что может просто бросить меня на Излучине. Ш-ш-ш!

Последняя "реплика", впрочем, предназначалась не чародею, а дворовому служке с метлой, который подкрадывался сзади в наивной уверенности, что Лиам его не замечает. Всё он замечал и был пока достаточно терпелив, чтобы просто припугнуть нахала, а не пускать в ход когти. В конце концов, он и внимание Гаррета пытался привлечь нормальным способом, а не утробным воем; не умели люди ценить, что имели.