САБЛЕЗУБАЯ АЛИЯ | ALYA THE SABERTOOTH
де-юре — командир наёмных отрядов под общим названием "Тирские Бестии", де-факто — одна из троих реальных правителей Тиры

Paula Patton as Garona Halforcen (Warcraft)

~30 лет | зверолюд с крокодильими чертами | Рионна

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа

• В таримских трущобах, где родилась и выросла Алия, не было зеркал; зато была масса желающих рассказать, что с ней не так, — будто их убогая жизнь становилась от этого чуточку лучше. Кожа цвета оливкового масла, покрытая кое-где жёсткими щитками, как у хищника с Дождевых островов; далеко выступающие клыки; почти не мигающие глаза с неестественно широкими радужками. Чудовище, выродок; никто не осудил бы её мать, сбрось та искажённый приплод со скалы. Но мать пощадила её, выкормила и вырастила. Хандан из Тарима: если кто-то и мог претендовать над роль божества в жизни Алии, это была она.

• Дети в этих местах, подрастая, попадали обычно в бордель или шайку уличных бандитов; карьера проститутки (и возможность подняться повыше, понравившись богатому господину) Алии, конечно, не светила. В пятнадцать она стащила кошелёк не у того человека и вместо суда оказалась в бойцовской яме: нужен был кто-то шустрый, но не слишком умелый, чтобы не жалко было убить "для разогрева". Организаторы просчитались: на просторной песчаной площадке Алия двигалась молниеносно, а хватка у неё была истинно крокодильей; красовавшемуся со своим ножичком островитянину она вцепилась зубами в глотку и даже после двух колотых ударов в бок не отпустила, пока тот не затих.

• Её спасли; велели отработать на арене долг мертвеца и своё содержание; приставили учителя — старого Демира, который давным-давно выкупил свободу, но предпочёл остаться и за жалование наставлять молодых бойцов. Выставляли против неё всё более сильных противников, оценивали в битве; подсчитывали каждый моток бинта, который ушёл на раны, каждый глоток лекарства и каждый съеденный кусок хлеба. Цокали языками разочарованно: какая же ты дикарка, Алия. Демир добавлял вполголоса: такую не надрессируешь для легиона, хоть десять палок сломай об хребет; считай , повезло.

• А позже Демир поднял восстание, на собственные деньги вооружив бывших учеников. Выждал, пока не вспыхнула очередная война между Мадаром и Таримом, и перевернул бойцовские ямы вверх дном; там, куда не дотягивалось его личное влияние, слухи распространялись быстрее пожара, а вдохновлённые невольники сами бунтовали, выбирали лидера и спешили присоединиться к зачинщикам. Он всё просчитал: номархи, оказавшиеся между молотом и наковальней, не могли оказать достойного сопротивления, а оставшиеся пять городов не торопились вмешиваться, пока отчаявшийся Тарим не попросит как следует. Будь он моложе и горячее, то пошёл бы прямо на янтарные башни; не успокоился бы, пока не залил улицы кровью. Но возраст сделал его осторожным: разгромив стражу и захватив корабли, Демир увёл своё войско за море, в Тиру; там и остался просить убежища в обмен на службу.

• Номархи Тиры были в восторге: до сих пор мало кому удавалось плюнуть в лицо воинственному соседу, не прилагая для этого никаких усилий; мало кто почти даром получал три сотни опытных бойцов и столько же простолюдинов, примкнувших к ним по пути. Это была серьёзная сила — нуждавшаяся, однако, в крыше над головой, пропитании и снаряжении; город торговцев просто обязан был воспользоваться ситуацией в свою пользу. Бывшие гладиаторы работали почти даром, охраняя караваны и неспокойные улицы; Демир выказывал покорность, как будто довольный достигнутым. Алия — теперь уже наследница и правая рука, а не ученица — искала выход.

• В гипотезе, что жадность торгашей сгубила старую Рионну, была доля истины; сиюминутная выгода и нарочитая почтительность со стороны бойцов, которых новые хозяева не заставляли сражаться друг с другом себе на потеху, быстро застила номархам глаза. Когда они спохватились, было уже поздно: верные Алии люди состояли в страже, обучали новобранцев, состояли при аристократах в качестве наставников и телохранителей; решали, кому дозволено покидать и посещать город, контролировали городские ворота и пропускные пункты на торговых путях. Вчерашние просители превратились в требующих: золота, территорий, власти. Иные сочли благоразумным принять новую реальность и откупиться; других же пришлось настойчиво и агрессивно убеждать. Это не было проблемой: Демир учил не переходить черту, не терять человеческий облик, но также учил и не проявлять жалости к противнику.

• Древние законы Тиры не позволяли отдать титул военачальника бывшей рабыне, поэтому после молчаливой капитуляции номархов его получил высокородный горожанин; формально Алия как командир "Бестий" должна была выполнять его приказы. В действительности от него требовалось лишь носить дарованные городом регалии и помалкивать. Даже на Совете он не появлялся, лишённый права голоса и любой власти, потому что каждый вооружённый человек в Тире теперь подчинялся Алии — и никак иначе. Больше ни одному человеку в мире, будь он хоть трижды небесной крови, Алия не позволяла что-то за себя решать.

Дополнительная информация

• Официально Алия командует только "Тирскими Бестиями" — частной армией, костяк которой состоит из бывших таримских гладиаторов и их учеников. На данный момент "Бестии" являются единственным военным формированием Тиры и насчитывают около четырёх тысяч человек; единовременно до тысячи вооружённых солдат могут быть наняты за щедрое вознаграждение. Эффективность ниже, чем у таримских легионеров, потому что служат люди свободной воли; однако и стоимость ниже. Обычно спрос на них превышает предложение, особенно в вечно воюющей Стране Тростника. Оставшиеся в городе солдаты выполняют функции стражников, тренируют городское ополчение и помогают в общественных работах; боевая готовность исключительная из-за натянутых отношений с Таримом.

• Солдаты живут и тренируются под присмотром Алии во дворце бывшего номарха, которого обстоятельства вынудили покинуть город, спасая свою жизнь. Дворец был частично перестроен под нужды армии, однако самые красивые здания и внутренний сад с апельсиновыми деревьями Алия пожалела, как и небольшую частную пристань.

• Ранее в Тире властвовали пятеро номархов, каждый из которых утверждал, что его род ближе прочих к легендарным янтарным лордам. Времена поменялись; часть аристократов потеряла прежнюю силу, а количество людей, принимающих решения, сократилось до трёх: Алия посчитала, что так меньше шума и больше толку. Она вообще не отказалась бы править единолично, но пока не может обойтись без посредников.

• Бунт невольников в Тариме произошёл в 576 году от ПА; военный переворот в Тире — в апреле 580 года.

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу

• Несу пламя революции в Рионну, распихиваю локтями благородных господ, граблю богатых, одариваю бедных. Если где-то нужно с размахом помахать шашками для продвижения сюжета, теперь вы знаете, к кому обращаться.
• Персонаж Гаррета

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта

• В любой непонятной ситуации считать, что до Алии добрались наёмники старой аристократии Тиры.

Пример поста

— Когда же ты сдохнешь, старый козёл, — тихо сказала Камелия, глядя из глубины сада на верхнюю террасу особняка, освещённую всеми огнями. И заплакала.

— Вряд ли сегодня.

Некоторое время Алия с сомнением прислушивается к глухим рыданиям с другой стороны дерева, смотрит на двери особняка в ожидании обеспокоенных слуг или детей. Никто так и не появляется, не ищет свою леди с бриллиантовыми серьгами в ушах и жалко подрагивающими плечами. Алия расслабляется и протягивает невольной соседке апельсин, который вообще-то чистила для себя, но это вроде как её дерево и её плоды. Лучше бы волчеягодник посадила, конечно. Или олеандр.

Кажется, это подходящий момент для того, чтобы воспользоваться чужой растерянностью, перемахнуть через забор и вернуться тем же путём, что пришла; вернуться в казармы, показаться на глаза дежурному и рухнуть спать, едва стянув сапоги. Алия прекрасно знает, что ей нужно сделать, но даже не пытается пошевелиться в этом направлении. Алия слишком устала, чтобы легко уснуть, и слишком раздражена, чтобы видеть ещё чью-то недовольную рожу. Со стражниками из местных несладко — никто не рад, что пришлые забирают их места, работая за бесценок; свои ещё хуже. Многие начинают возмущаться всем подряд — богатством горожан, высокомерием номархов, отношением как к рабочей скотине, смирением Демира. Грошовая оплата и хреновое обмундирование — часть плана, чтобы всё исправить, но объяснять это толпе сложно, опасно и глупо; всё рухнет в тот же миг, когда первый оскорблённый в лучших чувствах беглец откроет рот в неподходящей компании.  Чтобы правители города до последнего думали, что контролируют ситуацию, им должны делать только приятные доклады. Чтобы получились приятные доклады, начальник стражи должен быть сыт и доволен. Чтобы начальник был сыт и доволен, стражники должны работать и помалкивать... Что превращает проблему в замкнутый круг.

— Скорее всего, он тебя переживет, если только не сделать две вещи. Первая — найти в себе мужество разобраться с этим. Вторая — выбрать такой момент, чтобы содеянное сошло с рук. Если его найдут в супружеской постели с десятком колотых ран, конечно, выйдет неловко. "Случайное" падение пьяным с лестницы — уже лучше, но нужно грамотно всё организовать, чтобы исполнитель исчез из города и никогда не смог тебя шантажировать. Яды тоже требуют дополнительной работы — если причина смерти не очевидна окружающим, могут произвести вскрытие. — Алия замолкает ненадолго и со вкусом потягивается, разминая одеревеневшие мышцы. — В общем, легко не будет. Но иначе никак — или он, или ты.