РИХАРД БАЙЛЬ | RICHARD BAIL
граф, чародей, маг крови и некромант

Santiago Cabrera

человек | 33 года | Вильден (Дунадд)

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа

• История семьи
Байли это аристократы средней руки, чьи родовые земли находятся в юго-восточной части Дунадда, на границе с ничейными землями. Их владения состоят, в основном, из пахотных земель и нескольких замков, за которые регулярно ведётся борьба между наследниками. Их близость к границе и общий затворнический характер создали им репутацию деревенских помещиков: верных и гостеприимных, но в целом недалёких людей, пусть среди них изредка и появляются люди с дарованиями.
Своими корнями этот род уходит в глубокую древность, доходящую до Моргаладской империи и там безнадёжно теряющейся. Хроники тех лет не сохранились, и понять, какое место они занимали в то время не представляется возможным. Судя по всему, они так же владели какими-то магическими тайнами или технологиями, ибо Катастрофа уничтожила их родное поместье, оставив только древние катакомбы и крупицы знаний, что были в них скрыты. После очищения от нежити, там была отстроена двухэтажная усадьба, которая добавилась к наследству следующих поколений.
Отношение к этому наследию было неоднозначным. Первые Байли, что там поселились, открыли из оставшихся секретов азы магии крови и некромантии, и с тех пор это место приобрело зловещую ауру. Вместе с тем усадьба превратилась в место изысканий, откапывания старых секретов и открытия новых. И рано или поздно в роду появлялся человек, что хотел бы присоединиться к своим предкам в этих изысканиях.

• История Рихарда
Сам Рихард родился в 552 году. Его отец больше интересовался своими пашнями, тратя всё своё время на ведение учета, контроль крестьян и улучшению своих полей. В сыне он хотел видеть приемника своего ремесла, и потому обучал ведению хозяйства и трудолюбию. Его мать, дворянка из другого рода, не выносила долгого сидения взаперти в глуши, и часто посещала кружки и балы. Как только Рихард немного вырос, она брала его с собой, ибо боялась, что наедине с отцом он вырастит совершенно на него похожим.
Рихард рос под влиянием этих двух достаточно разных полюсов. Влияние матери дало ему открытость и небольшие связи. Влияние отца приучило к последовательному труду и работе на результат. И в 15 лет у Рихарда проснулся свой собственный характер, требующий открытий, поисков и свершений.
Усадьба сама звала его к себе. Легенды о ней он знал с малых лет, и развитие интереса не стали сюрпризом ни для кого. Отец не одобрял новых увлечений Рихарда, но не препятствовал им. Возможно, стоило.
Сама усадьба, на своей «показной» части больше походила на музей, чем на лабораторию. Со временем Рихард открыл её подземные тайны, и вместе с ними – научную историю своей семьи. Древний предок, Кервен Байль, был тем, кто сумел откопать и объединить разрозненные уцелевшие знания и сформировать из них основные заклинания некромантии и положения магии крови. Все последующие так или иначе развивали и дополняли его идеи – поднятие более могущественной нежити, допрос и изъятие информации у мёртвых, изучение тела человека и дел души, изучение реактивов и их пользы в реанимации, изучение извлечения этих реактивов из тел живых людей – и многие, многие иные знания.
Рихард был полностью поглощён изучением этих старых архивов. Вместе с теоретическими познаниями он так же изредка пробовал практику – но некромантия была слишком страшной наукой, и он не решался поднимать мертвецов, но иногда применял магию крови в изучении человеческого тела. Три года у него ушло на освоение этой базовой программы, и столкновение с неожиданным выводом – так или иначе, исследования шли очень медленно, из-за того, что каждый шёл в темноте наощупь. Им не хватало свежести. Им не хватало ориентиров. Будучи затворниками, они не могли далеко продвинуться, но Рихард мог помочь. Он уже чувствовал себя частью этой общей истории.
Влияние матери и деньги отца позволили ему отправиться в Кайр Параль, где он сумел завести себе могущественного покровителя – принцессу Рейнис Редвальд, и нескольких иных интересующихся запретными областями магии. Удачно появившиеся слухи о его деятельности (слухи, в которых правды было больше, чем вымысла), заставили его вернуться домой – но обретённые связи и ресурсы были велики и достаточны. И с этого момента началась история его личных исследований.
Полтора года, что он был в «ссылке», позволили ему лучше заняться своим искусством. За это время он начинает практиковать некромантию – с приобретением новых материалов он начинает быстро достигать успехов. Под бдительным, но незримым присмотром своих предков в нём развиваются качества учёного – любознательность, прилежность, и изредка безрассудство.
Когда слухи о его деятельности поутихли, Рихард начал путешествовать по стране, открывая для себя (в меру своих сил и возможностей) старые руины и необычных мертвецов, что ещё хранят в себе воспоминания прошедших эпох. Собранные по крупицам, у его знаний появляется настоящая ценность. И вместе с этим – обеспеченные люди, чьи интересы это знание удовлетворяет.
Оказавшись страстным исследователем, он совсем забыл про своих родителей. Незаметно состарилась его мать, которую отец похоронил в гордом одиночестве. Вскоре и он присоединился к своим предкам в родовой усыпальнице - но Рихард узнал об этом лишь тогда, когда к нему пришли любезные родственники, желавшие поделить землю. К их радости на неё ему было всё равно - он оставил себе лишь усадьбу с небольшие территории, прилегающие к ней и титул, в ответ желая лишь покоя и уединения.  Некромант не жалел об упущенном. Как только он обрёл новую жизнь старая потеряла смысл, и вместе с ней обесцвечены были воспоминания о его юности, в которую так много и так усердно вкладывались его родители.   
Сейчас Рихард мало общается со своей семьёй. Всё время в работе, он обеспечивает себя сам, выполняя разные заказы от своих покровителей. С появлением знаний он всё меньше ощущает страх перед некромантией, а его окрепшее положение позволяет меньше боится кары за свои действия. Страсть к искусству начинает в нём превращаться в одержимость, и это лишь вопрос времени, когда она приведёт к плачевному результату.

• Характер
Доброжелательность и общительность, воспитанная родителями, смешалась в нём с природным чувством юмора и ироническим языком, который так любят многие критики. Тем не менее, Рихарду присуща скрытность и редкое желание говорить о себе или о своей работе. Время от времени в нем вспыхивают искры одержимости каким-либо предметом или явлением, и в такие дни его будет тяжело отвлечь или переубедить. В своей работе он ценит мудрость, интуицию и наитие так же высоко, как логический аппарат и последовательное мышление. По примеру своих многочисленных предков, ведёт дневник. Считает себя далёким наследником Моргалада, и оправдывает часть своей работы как попытку воскрешения знаний и умений того времени.

• Владение магией
Владеет на среднем уровне магией крови и некромантией. В своей работе специализируется в основном на поднятии мертвых и на извлечении из них знаний, так же на средствах ограничения нежити. Знает некоторые базовые заклинания магии ограждения плоти. Сведущ в тайнах человеческого тела, и способен применять магию крови для создания особых солей и экстрактов, помогающих оживлять мертвецов. Имеет общее представление об иных школах магии, но никогда не пользовался ими.

Дополнительная информация

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу

Хотелось бы отыграть пару эпизодов Рейнис и Калеба-Рина, поучаствовать в их сюжетах. Хотелось бы отыграть получение и развитие проклятья (черновой вариант уже придумал, хочется обсудить с амс).
Не очень хорошо отыгрываю романтику и постельные сцены. Но ярко выраженных табу или запретов нет.

Что делать с вашим персонажем в случае ухода с проекта

Вернуть его в нужных, где он до меня и лежал.

Пример поста

Профос — это тяжелая профессия.  Вероятнее всего, она тоже очень близка к искусству, но вместо чистого знания анатомии и магических изысков, она обращается к другим, более эфемерным сферам: психологии, коммуникации. Но даже если есть в них общие познания, этого мало. От этой профессии нужно получать удовольствие, здесь нужно быть художником. Рихард понимал, что он далёк от этого. Заглушить в себе сострадание к другому человеку и его мукам он смог, но дальше этого дело не пошло. Допрашивать мертвецов гораздо проще, но Рихард признавал, что с ремеслом профосов у него гораздо больше общего, чем ему бы хотелось.
Когда ему принесли тело горе-ассасина, оно было уже изрядно потрёпано коллегами по ремеслу: долго палачи мучали наёмника, что должен был убить Рейнис, но кроме криков, стонов и скрипа зубов так ничего и не услышали. А услышать хотели так много… Кто устроил охоту, причем здесь культисты Мола, и какая во всем этом предприятии была выгода. Рихард не знал, какое обучение нужно было пройти, чтоб выдерживать боль от загоняемых под ногти гвоздей, но это было неважно.  Теперь настал черёд некроманта. Пусть разум этого ассасина – самая нерушимая стена в мире, всё равно есть одна сила, уничтожающая любые препятствия.
Он согласился на проведение ритуала с явным нежеланием. Он не в своей лаборатории, у него нет всех ограждающих символов и формул, а любое, даже самое небольшое воскрешение — это очень опасное занятие. Но вот он здесь. Уже тридцатую минуту подряд поёт слова, написанные на языке, смысла которого он не знал, но сам звук и последовательность которых обладал силой. Он поднимет всего лишь неупокоенного, чей последний интерес пересекается с его интересом – а значит его можно будет разговорить. Конечно, ему не впервой поднимать трупы, поэтому он немного «достроит» свою нежить, чтобы сделать её чуть более сговорчивой и разумной, чем те, которых поднимает скверна.
Он заканчивает ритуал – и чувствует знакомое ощущение, как с той стороны что-то протягивает к нему свою руку. Рихард удовлетворённо кивает этому ощущению и ждёт ещё с минуту, пока нежить полностью не «осознает» себя.
— С возвращением в наш мир, — приветствует он своего подопытного, делая несколько шагов к столу, к которому тот прикован, — скажи мне, чего ты хочешь?
— Убить… Рейнис… — хрипел мертвец, связки которого так и не оправились после колесования.
— Отлично! — потёр руки Байль, радуясь, как близко они оказались к нужному вопросу, — Но скажи мне, зачем её убивать?
— Лорд крови… Объявил жатву… — ну нет, эту песню он уже слышал. Тут ничего интересного не будет. Подумав пару секунд, Рихард начал заходить с другой стороны.
— Я могу помочь тебе. Как я должен убить её?
— Яд… Кинжал…  Мне дали… — он произнёс ключевое слово «дали». Сейчас поворот будет резким, но он должен будет сработать.
— Кто дал?
— Имя… прах… мы… легион… — отказался говорить мертвец. Это начинало раздражать некроманта, который кроме расплывчатых фраз пока ничего не получил. Возможно, стоит попробовать что-то ещё?
— Чьё заклятие мешало тебе говорить? — но он не надеется получить внятный ответ, ибо этот вопрос уже слишком далеко уходит от темы.
— Запрещено… Говорить… — закономерно отозвался подопытный. Действительно ли работало заклинание, связывающее язык, или мертвец на самом деле уже не помнил имя своего «благодетеля», Рихард не выяснил.
Последующие полтора часа разговоров не принесли никакого результата. Мертвец прочно застрял в своих ответах «Убить» и «Запрещено», и даже когда помощник некроманта принес ему очень правдоподобно выглядящую голову принцессы (сделанную наспех магией иллюзии) – тот не изменил своих ответов. Должно быть, знания о том, как выглядит его жертва не сохранились, сохранился только абстрактный приказ.
Рихард вздохнул, произнося последнее на этот день заклинание – изгнание, что обратило его жертву в пыль. Отчитываться будет тяжело и сложно, он ничего не смог выяснить – кроме того, что на допрос им привели самого мелкого исполнителя из большой цепочки, о которой тот и сам ничего не знал.