РИАН АН ЭЛЬТАЙН | RIAN AN ELTAINE
лорд Кайрхилл, самопровозглашенный князь Аравеля
Ben Barnes (Дарклинг, Тень и Кость)

90(28) лет | ревенант, вампир | Аравель, Вальден

Образ персонажа

•  Происходит из Эйдина, из рода Эльтайнов, прошлых правителей этого королевства. Средний сын последнего правителя независимого Эйдина, который был убит вместе со всей семьей в день свадьбы сестры. После чего Эйдин был присоединен к объединенному королевству Вальден и передан в управление другому роду.

• чародей, еще при жизни обучался у лучших в Эйдине мастеров своего дела. В определенный момент ему стало мало этих знаний и он решился отправиться в Аравель, в надежде получить у айре разрешения прикоснуться к тайнам их ремесла. Именно тогда он и поселился в заброшенном замке Кайрхилл, изучал в нем магию, культуру айре, их знания, которыми они были готовы поделиться.

• был убит вместе со всей семьей на празднике в честь свадьбы младшей сестры. Был воскрешен в ту же ночь в качестве вампира. На тот момент ему было 28 лет.

• вернулся в Аравель в новом качестве и за пару десятков лет сумел завоевать доверие местных жителей, добрая часть которых была беженцами из завоеванного Эйдина. Позже с ним присоединялись беглецы из других мест, бездушники, гонимые отовсюду, проклятые и лишившиеся всего. Они могли найти убежище в Аравеле, но должны были следовать местным правилам: не тревожить драконьи кости, не заходить на территории айре, соблюдать простые законы человеческого сообщества.

• его личная гвардия - бездушники, которые нашли в Кайрхилле место, откуда их не гонят. Они служат Риану и сопровождают его в поездках за пределы Аравеля.

• последние пару лет вальденская корона настойчиво предлагает ему и Аравелю перейти под свою власть, Риан уклоняется от этих попыток, хотя понимает, что так не будет продолжаться бесконечно, и рано или поздно вопрос будет поставлен ребром. Риан категорически не желает становиться частью Вальдена, он слишком хорошо помнит, что они сделали с его семьей - и понимает, что вольнице на его землях быстро придет конец, драконьи кладбища будут растащены, а айре и их анклавы, вероятно, погибнут.

• около пяти лет назад был тайно приглашен к вальденскому двору, чтобы провести осмотр принца Брандона, которого подозревали в бездушности. Риан не нашел признаков болезни, но Хальдис сочла полезным оставить его при дворе, ввести в ближний круг своих советников, и с тех пор Риан много времени проводит в Кайр Парале.

Окружающим он кажется прохладным, всегда собранным и отстранённым, но это маска, которую он носит при вальденском дворе - Риан знает, какое впечатление производит и какое хочет производить, и потому всячески поддерживает вокруг себя ореол мрачного лорда-вампира из далёкого края, существа непонятного и неясного, то ли избранного богиней, то ли проклятого. Но те, кому удается узнать его ближе, довольно быстро обнаруживают, что под личиной холодности скрывается натура живая и страстная, жадная до знаний, впечатлений и эмоций, которые бы трогали давно мертвое сердце. Риану интересны люди, их мотивы и устремления, но за изучением их повадок и поступков скрывается печаль - он знает, что переживет их всех, но их короткая жизнь порой кажется ему более осмысленной, чем его собственная. Он нашел свое призвание в сохранении Аравеля и наследия айре, но с каждым годом воля Марики все сильнее напоминает о себе.

Дополнительная информация

- у Риана в жилах течет кровь айре, его дед был из народа айре, и тот же айре и учил его после в Аравеле магии.
- чародей, природно талантлив и склонен с магии тени и крови, силен в некромантии, хотя и остерегается прибегать к ней, чтобы не гневить Марику. До своей смерти был мастером Стихийной, но смерть надорвала в нем что-то и теперь он способен только на простейшую стихийную магию. Подкован в артефакторике на уровней знаний и магии в Ограждения в мере достаточной, чтобы защититься от простой магии и физического урона.
- кровь получает добровольно у тех, кто ему служит.
- набор вампирских способностей
- на горле Риана остался посмертный шрам от раны, которая его убила
- уже три года состоит в любовной связи с вальденской принцессой Рейнис
- в некоторых местах Аравеля его почитают как местного святого, изображая его в виде затканной в черное фигуры с окровавленными ладонями.
- носит преимущественно черное, иногда с золотым шитьем

Пример поста

Длинная седая борода старика метет по земле, по опавшим листьям, мокнет в полупрозрачных лужах под ногами, собирает на себя все колючки и всю грязь с тропы, разбитой копытами коней. Айре говорит, все больше себе под нос, то ворчит, то клянет последними словами нарушителя границ, то переходит на ломаный язык людей, который явно знает плохо. Риан перестал его слушать ещё у развилки, и теперь только коротко кивает иногда, и то и дело смотрит на грязный уже кончик белоснежной бороды, на струящиеся одежды айре, на которых как будто не задерживается осенняя влага, что мелко сыплется им на головы с ветвей и крон.
Мысли бродят от несчастной бороды, которую так и хочется заткнуть Ригеду за пояс, к тому, что им сейчас предстоит. Риан не помнит толком, когда последний раз кто-либо пересекал запретную черту и пробирался мимо всех его постов и ловушек Ллира, добирался так близко к сокрытым тропам в сторону Дал Ангры. Лес Ликов - последнее препятствие на пути в долину, и на самом его краю, говорят, они ее и поймали.
Поймали – но не убили. Даже айре не смеют идти против договора, скрепленного на крови. Это значит, впрочем, что у его присутствия здесь сегодня всего один возможный исход – это мысль вызывает усталость и глухое раздражение на того, кто так глупо подставился, нарушил правила, которым в Аравеле детей учат с момента, когда они лежат поперек лавки.
Это глупость, достойная смерти, с этим трудно спорить. Он лишь хочет знать, кто оказался настолько недалёким, что решился зайти так глубоко и далеко на север, что им пришлось сюда скакать почти сутки – лишь для того, чтобы он мог собственноручно казнить нарушителя айрских границ. Как предписано. Как велит древний закон этих мест.
– Уже больше десяти лет никто не приближался к Дал Ангре, feadha, – Риан прерывает айре, когда тот снова начинает отчитывать его за проступок кого-то из его подданных. – Люди сызмальства знают о правилах, и знают о последствиях. Курганы не тронуты, ваши тропы не раскрыты.
Айре останавливается, мрачно смотрит в ответ. У него глубоко посаженные глаза, темные, как два агата, и смотрят так, будто он нерадивый ребенок, оправдывающий собственные ошибки – но в их темной глубине Риан читает страх. Ригед стар. Он видел, как сломался мир, и теперь будет беречь покой прошлого и тень будущего с особым рвением.
Не то, чтобы он его не понимал.
– Вон там, – Ригед указывает когтистым пальцем на опушку, где трое бездушников стерегут нарушителя границ. Нарушительницу. Ему уже сказали, что это женщина, и сказали, что она была одна. Это удивляет. Редко кто в Аравеле бродит вдоль курганов или айрских границ в одиночку.
– Милорд, – Долор и за ним двое других падают на одно колено, едва он подходит ближе. Риан коротким жестом велит им подняться, но взгляд его прикован к женщине, которую ему сейчас предстоит казнить – он скользит по красивому лицу, заплетённым не на эйдинский манер волосам, чкй цвет выдает в ней фьялльскую кровь. По одежде, по вышитому вороту рубашки под плащом, в которой нет привычных местным узоров. Риан чуть хмурится, отводя от нее взгляд и кивком головы указывая Долору развязать ее и дать пространства.
Дурное предчувствие, которое редко подводит, поднимается изнутри темной душной волной, и Риан бы проигнорировал его – но со дня смерти он дал себе слово прислушиваться к интуиции, во что бы то ни стало.
– Ты знаешь, кто я? – он складывает руки перед собой в замок, смотрит прямо на нее. – И зачем я здесь?
Он выдерживает небольшую паузу. Конечно, она знает. Даже если его подозрения верны, Долор ей уже все должен был объяснить.
– Как твое имя? Айре запомнят его и вырежут на камне среди ещё десятков таких же, кто умер, нарушив правила Аравеля. Хочешь объяснить перед смертью, почему ты нарушила один из наших главных законов?
Причины у них обычно просты, незатейливы. Но тяжёлое предчувствие давит горло, почти так же сильно, как удавка убийцы в тот самый день, и ему почти интересно узнать, что она ему скажет.